Ей было семнадцать, когда она вполне самостоятельно дошла до великой шекспировской фразы: "Так трусами нас делает раздумье, и так решимости природный цвет хиреет под налетом мысли бледной..."
Сейчас ей было двадцать. И она двигалась к своей цели, как автомат с бесконечным запасом прочности.
Встав с постели, когда еще не было пяти часов, Ира на цыпочках, чтобы не потревожить квартирантов, вышла на кухню поставить чайник. Когда-то в этой квартире жила ее большая семья: мать, отец, трое младших и она сама. Теперь Ира осталась одна и с прошлого года, преодолев сомнения и страхи, стала сдавать две комнаты, оставив себе третью, самую маленькую. Пока все, слава Богу, обходилось, хотя эксцессы, конечно, бывали. Но постоять за себя Ира Терехина умела, два года в интернате многому ее научили.
На кухне царила грязь - опять Шамиль приводил гостей и опять не убрал за собой. Конечно, Ира никакой работы не боялась и, сдавая квартиру, предупредила Шамиля: если будете сами за собой мыть и убирать, цена такая-то, а если мне за вами убирать придется - то выше. Жилец согласился платить больше, но ведь нельзя же такой свинарник разводить! Совесть какая-то должна быть у человека или нет? Впрочем, кавардак на кухне Ира видела почти каждый день и готова была честно отрабатывать повышенную плату за комнату. Только вот перед вторым жильцом неудобно - тихий скромный дядечка, приятный такой, не шумит, гостей почти никогда не приводит, а если и приводит, то они сидят тихонько у него в комнате, разговаривают. Он даже посуду у Иры не берет, привез свою и сам ее моет и убирает. Вообще он аккуратный, за ним и уборки-то никакой не нужно, хотя платит, как и Шамиль.
Хорошо, что Шамиль сегодня живет у нее последний день. Вечером уедет, говорит, что на родину, вроде в Москве все дела уже переделал. А следующий кандидат в жильцы уже тут как тут, его неделю назад Шамиль же и привел. Парень Ире не понравился, но это ничего не означало. Ей и Шамиль не нравился, и Муса, который жил до Шамиля. Однако ничего, жива осталась, и имущество цело, и квартиру не спалили. А деньги они платят хорошие и без обмана. Надо только к дяде Владику сбегать, на всякий случай, для общей безопасности.
Быстренько умывшись, Ира выпила чай с куском черного хлеба, намазанного дешевым бутербродным маргарином, натянула старые тренировочные штаны и майку с длинными рукавами и отправилась убирать улицу. Открыв дверь дворницкой кладовки, где хранились метлы, лопаты и скребки, она увидела, что ее метлы нет. Именно ее метлы, которую она любовно подбирала себе по росту и долго шлифовала черенок, придавая ему форму, удобную для ее маленьких рук.