– Что было дальше? – прорычал он.
– В мой последний приезд она позвонила, пригласила к себе домой. Когда я пришел… – Замолчав, Дэвид устало провел рукой по лицу. – Знаете, до сих пор не верится. У нее… у нее не стало живота.
Какое-то время Клит только и мог, что молча таращиться на него.
– Передай мне бренди, – наконец рявкнул он. Дэвид поспешил выполнить приказ, хотя по лицу сенатора было ясно, что он с удовольствием разбил бы хрустальный графин о голову подопечного. Выхватив графин у него из рук, Амбрюстер жадно глотнул прямо из горлышка.
– Хочешь сказать, она была беременна?
– Она… да. Но пару недель назад родила. Мальчика.
– Ребенок твой?
– Проклятье… откуда мне знать?! – рявкнул Дэвид, впервые за вечер сорвавшись на крик. – Может, мой, а может, и нет. Она путалась с десятком других парней, так что все возможно. Сама она, естественно, уверяла, что отцом его был я.
– Был? – поразился сенатор. – Что значит – был?
– Она все время умоляла меня прийти посмотреть на ребенка, настаивала, что это мой сын. Я испугался – подумал, если не соглашусь, она сделает что-нибудь ужасное. Ну вот, сегодня вечером я пошел к ней, решил дать немного денег – подумал, что это самое меньшее, что я могу для нее сделать. Но… Господи, Клит, у нее вдруг словно крышу снесло! Швырнула деньги мне в лицо, кричала, чтобы я даже не пытался откупиться, что теперь я обязан жениться на ней и что на меньшее она не согласна.
Каждое слово было словно удар молотка, вбивающий очередной гвоздь в крышку гроба политической карьеры Дэвида Меррита. К горлу Клита подкатила тошнота – теперь уже он боялся, как бы содержимое желудка не оказалось на роскошном ковре его покойной жены.
– Конечно, я сразу же сказал, что о женитьбе не может быть и речи, – поспешно добавил Дэвид. – Сказал, что уже помолвлен с женщиной, которую люблю. – Он умолк, потом с робостью поднял на Клита глаза: – Я еще не просил Ванессу стать моей женой – хотел подождать, пока она закончит колледж, но ей известно, как сильно я ее люблю. Между нами вроде как существует негласная договоренность…
– Стоп! Ни слова не хочу об этом слышать! – грозно рыкнул Клит. – Что произошло, когда ты сказал своей шлюхе, чтобы выкинула из головы все мысли о свадьбе?
– Она совсем взбеленилась. – опустившись на стул, Дэвид закрыл лицо дрожащими руками. Потом, видимо, заметив, как они трясутся, зажал руки между коленями. – Она так и не удосужилась купить детскую кроватку, поэтому ребенок спал в ящике комода. Наверное, он проснулся – да и немудрено, ведь она вопила, как резаная. И его плач, похоже, стал последней каплей. Она вдруг заорала, что не собирается растить малыша одна, а потом… потом она схватила его за горло и принялась душить. Я попытался разжать ей руки, но не смог. Он уже был мертв.