Когда музыка закончилась и стихли аплодисменты, я не осмелилась обернуться и взглянуть на него. Я так и стояла в ложе, ждала, пока все выйдут, изучала пустеющий Альберт-холл и пыталась успокоиться. Потом я услышала, как кто-то спускается по ступенькам позади меня. Это был он. Он наклонился и поцеловал меня в шею. По крайней мере я надеялась, что это был он.
– Извини, – пробормотал Оливер, – я не мог удержаться.
Я взглянула на него через плечо, подняв бровь.
– Я бы сейчас съел пиццу, – прошептал он. – Ты можешь превратиться в пиццу?
– Я не хочу, чтобы меня съели.
– Тебя я не съем… хотя попробовать не откажусь.
Так и началось это безумие, одержимость, цепь событий, которые обходными путями, медленно, но верно привели меня в глиняную хижину в самом сердце Африки. Некоторые местные жители – особенно когда голодают – смотрят на добровольцев как на святых. На самом деле мне захотелось поехать в Африку по одной причине – я влюбилась. Вот такая из меня святая, если хотите знать. Если бы в тот вечер Оливер пригласил меня на свидание, я бы, наверное, никогда и не услышала о Намбуле. Но нас прервал сэр Уильям.
– Оливер, Оливер, ты где пропадаешь? Давай, давай, все уже собрались!
Естественно, меня мой босс проигнорировал. Оливер грациозно покинул ложу, а мне пришлось смириться с тем фактом, что он отправился на ужин для избранных, даже не спросив мой номер телефона.
Всю следующую неделю после концерта Вивальди я пребывала в состоянии сексуального перевозбуждения. Я была уверена, что Оливер уже выяснил, кто я такая, и с минуты на минуту позвонит. Зачем ему тогда было целовать меня в шею? Если бы он не был заинтересован, то вряд ли стал бы это делать. У меня появились навязчивые фантазии. Самая любимая – как меня приглашают на деловую встречу в его офис, вместе с другими. В конце встречи все уходят, и он просит меня остаться… закрывает дверь, прижимает меня к стене и целует, засовывая мне в рот свой язык, – короче, по всем правилам.
В другой фантазии он наконец приглашает меня в бар. В конце вечера мы прощаемся на улице. Он наклоняется и целует меня с языком, как тогда, в офисе. Потом он идет к моей машине, открывает дверцу водителя и заталкивает меня внутрь. Я сбита с толку, обижена. Но тут оказывается, что он подошел к машине с другой стороны и сел рядом.
– Езжай, – говорит он, застегивая ремень безопасности.
– Куда? – неуверенно спрашиваю я.
– К тебе домой. – хрипло рычит он.
– Но… но… – я пытаюсь протестовать.
– Послушай, я – солидный мужчина. Мне не пристало стоять на улице с эрекцией. Езжай.