И вот мы стоим почти на выезде из города, метров за сто от нас железнодорожный переезд, и трасса, возле которой мы остановились, такая черная, что, если было бы не в лом, я вернулся бы назад на железнодорожный вокзал — поближе к людям, поближе к цистернам с метиловым спиртом, поближе к духу Владимира Николаевича, который время от времени должен был бы пролетать над железнодорожным узлом, заворачивая на свою Третью Роту и тяжело вздыхая наверху от воспоминаний о санитарных вагонах и третьей крестьянской революции. Сейчас где-то около пяти утра, мы падаем на землю под чьим-то забором, в доме за закрытыми окнами работает телевизор, странные люди, думаю я, живут в этом городке, без кафе и громкоговорителя, без проституток и чупа-чупсов, сидят по домам, позакрывались, суки, на все замки и смотрят телевизор до самого утра, что они смотрят? что их интересует? последние новости? что они хотят услышать в последних новостях? чего они ждут от этого мира, прячась от него за закрытыми дверями и забитыми наглухо окнами? — что им, в свою очередь, может показать этот мир, что мир приготовил для этих странных людей, которые смотрят телевизор в пять утра? баскетбол? точно, наверное баскетбол, что же еще, как не баскетбол. И тут откуда-то из-за здания вокзала выходит странное существо, ночной мутный мужик, сумеречный проспиртованный мотылек, который, как и мы, замечает фуру, крутится возле нее, не осмеливаясь подлететь ближе, и вдруг видит нас. О, думаю, этот, наверное, не любит баскетбол, интересно, что он любит.
Ребята, говорит он нам, ребята, — где тут можно ебнуть? Ебнуть? переспрашиваем, да, говорит он, ебнуть, где тут можно ебнуть в пять утра? наверное, тоже Приезжий, судя по полной дезориентации и здоровым желаниям, на железнодорожном можешь ебнуть, говорю ему, а тут? а тут — нет, тут не ебнешь, видишь, все закрыто, все баскетбол смотрят, а как к железнодорожному пройти? иди по рельсам, говорю ему, вон переезд, иди налево, пройдешь минут двадцать, там будет железнодорожный. Там можно ебнуть. Только не иди направо, говорю — на Донбасс выйдешь.
И уже когда он пошел, я подумал — что на самом деле искал этот чувак в пять утра на автовокзале? неужели действительно ебнуть хотел? неужели это не маньяк, не сумасшедший, не серийный убийца дальнобойщиков? дивны дела твои, отче, какие бессмысленные знакомства готовишь ты для нас в наших не менее бессмысленных перемещениях, через час подъедет первый автобус на Луганск, мы попадаем на задние сиденья и проспим наши 60 километров до следующего городка, вообще — проспим, все, что можно было проспать, вряд ли что-то от этого действительно потеряв.