Наверное, Лион поддерживал огонь в камине, потому что, когда сквозь занавеси просочился мягкий свет лондонского утра, в комнате было еще тепло. На этот раз, едва он шевельнулся, Джастина встрепенулась и пугливо сжала его локоть.
– Не уходи!
– Я не ухожу, herzchen. – Он сдернул с дивана еще одну подушку, сунул себе под голову, притянул Джастину поближе и тихонько вздохнул. – Тебе хорошо?
– Да.
– Не холодно?
– Нет, но, если тебе холодно, можно перебраться в постель.
– После того, как мы столько часов занимались любовью на меховом ковре? Какое падение! Даже если простыни у тебя из черного шелка.
– Нет, просто белые хлопчатобумажные, самые обыкновенные. А этот кусочек Дрохеды недурен, правда?
– Кусочек Дрохеды?
– Ковер. Он ведь из шкур тамошних кенгуру, – объяснила Джастина.
– Маловато экзотики и эротики. Я для тебя выпишу из Индии шкуру тигра.
– Это мне напоминает один стишок, я его когда-то слышала:
Угодно ль? Пуститесь
Вы с Элинор Глин
В грешные игры
На шкуре тигра.
Иль соблазнитесь
Один на один
Ввязаться с ней в грех,
Подостлав иной мех?
– Что ж, herzchen, тебе и правда пора вспоминать свои привычки, – улыбнулся Лион. – Ты уже полсуток не проявляла легкомыслия, только отдавала дань Эросу и Морфею.
– Не чувствую сейчас потребности в легкомыслии. – Джастина улыбнулась в ответ и преспокойно притянула его руку туда, куда захотелось. – Стишок про тигровую шкуру уж очень кстати, вот я и не удержалась, но теперь мне больше совсем нечего от тебя скрывать, так что и легкомыслие уже ни к чему, правда? – Она вдруг принюхалась, чуть потянуло запахом несвежей рыбы. – Фу, черт, ты ведь так и не поужинал, а теперь уже время завтракать. Не можешь же ты питаться одной любовью!
– Да, пожалуй, если ты хочешь, чтобы я и впредь так же убедительно ее доказывал.
– Ну, брось, ты и сам получил полное удовольствие.
– Еще бы. – Он вздохнул, потянулся, зевнул. – Любопытно, догадываешься ли ты хоть немного, до чего я счастлив.
– Кажется, догадываюсь, – негромко ответила Джастина.
Он приподнялся на локте, посмотрел внимательно:
– Скажи, ты только ради роли Дездемоны вернулась в Лондон?
Она больно ущипнула его за ухо.
– Теперь я тебе отплачу, довольно ты меня гонял вопросами, как девчонку на экзамене. Ты-то сам как думаешь?
Лион усмехнулся, легко разжал ее пальцы.
– Если ты мне не ответишь, herzchen, я тебя задушу гораздо основательней, чем твой Отелло – Марк.
– Я вернулась в Лондон играть Дездемону, но все равно из-за тебя. С той минуты, как ты меня тогда поцеловал, я была сама не своя, и ты прекрасно это знаешь. Вы очень умный человек, Лион Мёрлинг Хартгейм.