– Уилли, подвинься, – обратился Ричард к своему скорбному спутнику, готовому разразиться рыданиями. – Помоги мне придвинуть к стенке фургона мой сундук, а потом придвинем к ней и твой. Нам надо к чему-нибудь прислониться. И не вздумай лить слезы! Иначе я за себя не ручаюсь.
По этой разбитой, немощеной дороге лошади тащились черепашьим шагом, время от времени фургон по оси увязал в грязи. Ричарда и Уилли заставляли вылезать из-под тента и толкать фургон, и Ричард невольно улыбнулся, обнаружив, что той же участи не избежал и пристав. Снегопад усилился, однако было еще слишком тепло, чтобы грязь подмерзла. К концу первого дня проголодавшиеся и изнывающие от жажды путники преодолели лишь восемь миль из сорока.
Но возница был рад и этому. Наконец фургон остановился перед постоялым двором «Звезда и плуг» в Алмондсбери.
– Я дам вам матрасы и одеяла, – пообещал возница узникам, выказывая добродушие, которого не замечалось за ним в Бристоле. – Если бы не вы, мы бы до сих пор торчали в грязи. А ты, Том, заслужил кварту эля – хозяин постоялого двора варит его сам.
Возница и пристав Том скрылись за дверью, оставив Ричарда и Уилли гадать, что будет с ними дальше. Спустя некоторое время пристав вышел, отпер замки на поясах спутников и вытянул цепи из-за дуг фургона. Держа дубинку наготове, он препроводил пленников в каменный амбар, где хранилась солома. Разыскав балку с двумя скобами вблизи от пола, он приковал к ним Ричарда и Уилли и исчез.
– Как я хочу есть! – прохныкал Уилли.
– Молись, Уилли, только не реви.
В амбаре пахло чистой сухой соломой. Оглядевшись, Ричард с удовольствием понял, что в такой чистоте очутился впервые за последние три месяца. Пока он размышлял, в амбар вошли хозяин постоялого двора и его дюжий работник, неся поднос с двумя кружками, ломтями хлеба с маслом и двумя мисками дымящегося супа. Немного погодя работник принес конские попоны.
– Джон говорит, вы помогали толкать фургон, – сообщил хозяин постоялого двора, ставя поднос перед узниками и поспешно отступая. – У вас есть еще деньги? Пристав заплатил за каждого из вас всего одно пенни. Если вам больше нечем платить, придется заставить раскошелиться Джона.
– Сколько с нас? – спросил Ричард.
– По три пенса с каждого за еду и эль.
Ричард достал из кармана жилета шестипенсовую монету.
Ни свет ни заря они позавтракали хлебом и легким пивом, купленными за три пенса, влезли в фургон и преодолели еще восемь миль, то и дело вылезая, чтобы вытолкнуть громоздкую повозку из жидкой грязи. Блаженный ночной сон среди соломы и конских попон в сочетании с горячей сытной пищей сотворили чудеса с Ричардом, хотя все его тело ныло от непривычных усилий. Даже Уилли воспрянул духом и работал все усерднее. Снегопад кончился, воздух похолодал, но грязь так и не замерзла. За день путники с трудом преодолевали по восемь миль – впрочем, возница Джон только радовался этому, как и возможности ночевать на постоялых дворах.