По подсчетам Ричарда, до глостерской тюрьмы они могли добраться на пятый день. Однако возница решил провести последнюю ночь в компании узников на постоялом дворе «Полнолуние» в пригороде Глостера.
– Не хватало вам еще торчать лишнюю ночь в тюрьме, – заявил он. – Вы платили за себя, как подобает джентльменам, и я искренне сочувствую вам. Ладно уж, так и быть, проведите последнюю ночь в тепле да поужинайте как следует. Вы не похожи на преступников, и потому я не прочь помочь вам.
На рассвете следующего дня фургон переехал реку Северн по подвесному мосту и вкатился в Глостер через западные ворота. Город походил на средневековую крепость с прочными стенами, рвами, подвесными мостами, крытыми галереями и домами из кирпича и дерева. Ричард разглядывал улицы в узкую щель между полотнищами тента, но этого ему хватило, чтобы понять: рядом с огромным морским животным Бристолем Глостер – мелкая рыбешка.
Фургон подкатил к воротам в прочной древней стене, Ричард и Уилли спрыгнули на землю, и пристав Том повел их через пустырь, заросший бурьяном. Перед ними высился Глостерский замок, служивший городской тюрьмой. Он словно ощетинился каменными башнями всевозможных размеров, окна были забраны решетками, но в целом замок походил скорее на руины, нежели на крепость, которую в последний раз взяли штурмом во времена Оливера Кромвеля. Однако сначала узников повели не в замок, а к большому каменному дому, примыкающему к наружной стене крепости. Здесь жил начальник тюрьмы.
Только теперь Ричард понял, почему их сопровождал бристольский пристав: тюремщики не столько заботились о безопасности заключенных, сколько стремились получить обратно кандалы и цепи. С узников сняли все браслеты и цепи, и пристав Том прижал бряцающее железо к себе, как мать – новорожденного младенца. Едва успев подписать необходимые бумаги, Том сложил кандалы в мешок и поспешно вышел, чтобы вернуться домой дилижансом. На новом месте Ричарда и Уилли первым делом заковали в уже знакомые ножные кандалы с двухфутовыми цепями. После этого один из надзирателей – начальника тюрьмы узники так и не увидели – повел Ричарда и Уилли в замок.
В тюремной камере царила такая теснота, что заключенным было негде вытянуть ноги. Они сидели, подтянув колени к подбородку. В камере площадью двенадцать квадратных футов с трудом разместилось тридцать мужчин и десять женщин. Надзиратель, сопровождавший Ричарда и Уилли, невнятно отдал какой-то приказ, и все, кто сидел на полу камеры, мгновенно вскочили. Узников, окруживших плотной толпой Ричарда и плачущего Уилли, которые по-прежнему несли свои сундуки, выгнали на холодный двор, где уже стояло двадцать мужчин и женщин.