Жизнь текла однообразно. Осенью произошло грандиозное событие: по телевизору начали показывать первую мыльную оперу – «Рабыня Изаура»>10. Вечерами на улицах Москвы все вымирало: и мужчины, и женщины не отрывались от доселе невиданного зрелища. Вот и сейчас на экране раздалась долгожданная мелодия-позывной, и появился усатый, но симпатичный злодей – синьор Леонсио. А бедняжка Изаура пряталась от его внимания, как только могла.
– И чего ей надо, никак не пойму? – заявила Таня. – Классный мужик! На себя бы в зеркало посмотрела.
– Таня! – не желая понимать сарказма, возмутилась мама. Она сегодня навещала внучку и осталась посмотреть сериал. – Вот и странно, что тебе непонятно! Она порядочная девушка, хоть и рабыня, и не приемлет такого отношения. И вообще, ты такая грубая стала! Что с тобой?
– Да с ней вообще невозможно теперь разговаривать. Заболела ты, Танька, что ли? Или возраст такой вредный, – влез в разговор братец.
– И правда, бледная, худющая, синяки под глазами, – обеспокоилась мама, и минуту помолчав, спросила:
– Танечка, а как у вас с Димой?
– А что с Димой? – равнодушно повторила Таня.
На экране Леонсио зажал Изауру и пытался насильно поцеловать, вызвав возмущение многомиллионной телеаудитории.
– Ну… – нерешительно начала мама. – Вы так давно встречаетесь. Между вами… в смысле… ну, все в порядке?
– Ты хочешь узнать, не спим ли мы? – мрачно усмехнулась Таня.
– Татьяна! – мама потеряла дар речи. – Ну как тебе не стыдно!
– Это тебе как не стыдно, мамочка, спрашивать при всех, – серьезно ответила Таня. – Да ладно, ладно, успокойся! По крайней мере, мне это совершенно не нужно. Дима ведь не Леонсио.
– Ну, дайте же вы посмотреть, – взмолилась Катерина, которую и так постоянно отвлекала Машка, требуя то «пить», то «писать».
В дверь позвонили.
– Открой, Серега, – Таня больше не дергалась на каждый звонок.
Пашка, конечно, кто же еще. Он здесь, как член семьи.
– Привет. А, Бразилия опять? Слушайте, как вы эту хрень смотрите? Я две серии отсидел, больше не выдержал.
– Не нравится – не смотри. И нам не мешай, – отрезала Катя. – Вон, с ребенком иди поиграй, если делать нечего.
Павлик метнул взгляд в сторону Тани.
– А ты, рабыня Изаура, чего такая злая?
Она только пожала плечами.
– Чё дома сидишь? – не отставал он. – Нравится фильм?
– А что еще делать? Занятий сегодня нет. Точнее, есть, но я забила.
– Зря ты так с институтом, вдруг упустишь чего, – покачал головой Паша.
Таня хмыкнула.
– Да я туда почти не хожу, а сессии на пятерки сдаю. Со мной даже разговаривать кое-кто перестал.
– Хочешь, пошли в видеосалон? «Рэмбо», говорят, неплохое кино… Или еще куда, – как будто между прочим предложил Павлик, понизив голос.