– Н-нэт, – сожалея, причмокнул Шамиль, – нэ она, я проверял. Да посмотри на этот красавиц, Махмуд, у него каждый день – разный дэвушк, что мне, за всеми бегать?
– Ну, если каждый день разный, разных мы и сами найдем, – и они снова закатились. – Значит, дэньги нэси.
– Я постараюсь, – Костя совсем упал духом.
– Пастарайся, дарагой, завтра, ну, так и быть, в четверг, в три часа дня мы придем.
…Эта ночь показалась Косте настоящим кошмаром. Что продать? Где взять деньги? Ни одно решение не подходило. Косте было плевать и на салон, и на доходы, только страх – вдруг они узнают про Таню, – не оставлял его. Эх, не будь он еще, помимо всего, в долгу… А там тоже люди конкретные, отсрочки не дадут. Как заработать, случись что салоном? «Алгоритм» пока больше забирал, чем приносил, не взирая на перспективы.
Мать с тревогой вглядывалась в него, но он уходил от вопросов, не желая ее пугать. Утром в салон позвонила Таня, но что он мог объяснить? Только попросил подождать, стараясь не выдать тревоги. Положил трубку и снова подумал – Таню надо обезопасить. Но как? Самое лучшее сейчас – это быть от нее подальше. Надо предупредить Серегу, пусть приглядит. Ноги сами принесли его в Вовкин кооператив.
Перемены, произошедшие в мастерской, впечатляли. Там работало уже около семи человек, и Вовка, вышедший к нему навстречу, имел очень важный вид. Серега с Пашкой тоже были здесь, но Павлик, увидев Лебедева, сразу ушел. Звягинцев с хмурым видом остался.
– Мужики, нужна помощь, – проговорил Костя.
Вовка по-хозяйски пригласил его в подсобку – «кабинет», как он ее называл. Серега пошел за ними.
– Что у тебя стряслось, лица на тебе нет? – поинтересовался он.
– Кавказцы на бабки поставили, а крышу мою замочили.
– Сколько? – деловито поинтересовался Вова, и Костя почувствовал надежду.
Конечно, друзья помогут, разве это деньги при таком-то размахе? Костя назвал сумму.
– Вов, ты помнишь, я свою долю не забирал, все оставил. Помоги! Не долю вернуть прошу, просто в долг.
– Э, погоди, во-первых, за долю я тебе тачку отдал.
– Знаю, Вован. Я тогда согласился – значит… Короче, не стану считать, сколько ты на мне сделал. У тебя совесть есть, сам посчитаешь. Еще раз говорю – дай в долг.
– Да у тебя и так должок, я знаю, немаленький имеется. А мне-то чем отдавать будешь? И кому первому?
– Сначала должен фарцовщикам отдать, а за полгода соберу тебе. Компы окупаться скоро начнут.
– Шутишь? – усмехнулся Вовка. – Я не могу рисковать предприятием. Вот если бы лишние были…
Сережа изумленно взирал на Вовку – он тоже был убежден, что тот не откажет: