Прощай, Настёна… Ещё одна «мама» бросает тебя. Впрочем, ты и так думаешь, что она тебя бросила. Вчера, когда девушка звонила в садик, в голосе девочки звучали упрёк и обида. Кажется, она только сейчас осознала, как долго ещё не придёт Ленка… Если вообще придёт.
Хлопнула дверь, но девушка даже не обернулась. В палате шесть человек, а родители приедут только вечером.
– Лена… – услышала она и вздрогнула.
***
Она стояла перед ним в стареньком коротком халатике, бледная, совсем больная. Стояла и смотрела таким нездешним взором, как будто была уже далеко-далеко отсюда.
– Лена, – повторил он дрогнувшим голосом.
И она заплакала, одними глазами. Просто по неподвижному лицу потекли слёзы. Надо было взять себя в руки, что-то объяснить ей. Сказать то, что он раз триста повторил про себя, пока ехал сюда. Что ему всё равно, будет ли она всю жизнь хромать. Лишь бы всю эту жизнь она была рядом с ним. А если не захочет с ним, то просто – БЫЛА, где-то близко… на той же планете. Но Игорь понимал, как только он попробует произнести такие длинные фразы, то тоже заплачет, а кто видел слёзы на лице Дракона?
– Пошли, – только вымолвил он.
– Куда? – спросила Ленка, чуть шевельнув бескровными губами.
– Домой.
– Я не могу. Сегодня операция, – качнула головой она.
– Никаких операций, – он подошёл к ней вплотную. – Никаких операций. Я запрещаю тебе, ясно?
– Почему? – она смотрела на него в упор.
В её взгляде не было недоумения или возмущения, она знала нужный ответ, единственный пароль, который мог дать ему пропуск в её жизнь, право принять за неё решение. И нельзя было ошибиться или сфальшивить – иначе всё потеряно.
– Я люблю тебя, – сказал Игорь. – И жить без тебя не умею. Ещё вопросы есть?
Вопросов не было. Оставались мелочи.
– Это твоя тумбочка?
Мелихов распахнул дверцу, вытащил какой-то пакет и сгреб в него всё, что лежало внутри и стояло сверху. За его спиной царила полная тишина – кажется, вся палата замерла, наблюдая за ними.
– Где твоя одежда? – стараясь казаться деловитым, спросил Игорь.
Ленка растерянно молчала – она впала в какой-то ступор.
– Ладно, ничего, не замёрзнешь – машина у подъезда.
Он схватил её за руку и потащил – по коридорам, по лестнице, мимо дежурной, быстрей, быстрей, пока никто не остановил, пока она не передумала. Перед тем, как выйти на улицу, Мелихов сбросил с себя пальто, закутал в него девушку и подхватил на руки, прикрыв длинными полами её ноги в больничных тапочках. «Ничего, здесь рядом». Ему всё время казалось, что кто-то догонит, отнимет у него драгоценную ношу. Вынес её из подъезда, как из Дворца бракосочетаний, и усадил, словно ребёнка, в машину, на переднее сиденье. Бросил назад пакет, сел за руль и завел мотор. И только когда охранник на воротах поднял им шлагбаум, и автомобиль выехал на улицу, сердце у Игоря стало биться чуть-чуть спокойнее.