Вначале я не увидел его в полумраке церкви. Слышались слабые звуки органа, будто кто-то играл для себя, не желая беспокоить других. Запах многосотлетней сырости и пыли смешивался с благовониями, клубы которых висели под сводами.
Он сидел в последних рядах, с опущенной как для молитвы головой. Я присел рядом.
— Я не задержу тебя надолго, — начал я. — Но мне нужно спросить тебя кое о чем.
Он согласно кивнул. В полумраке лицо его казалось бледным. Но, может быть, мне это только показалось?
— Ты знаешь, кто это?
Я вытащил из бумажника фотографию Анны Сансовино, вырванную из газеты.
Он взял листок в руки, долго смотрел на небольшую фотографию. Потом снова кивнул.
— Да, — тихо произнес он. — Я знаю ее. Она мертва.
— Каким образом? — Он вопросительно посмотрел на меня. — Я имею в виду, откуда ты ее знаешь, где ты встречал ее?
— Она торговала предметами искусства и часто приходила в лавку. Она дружила с Леонардо.
— Мне казалось, что она больше интересовалась картинами, чем мебелью?
— Так и было, но она дала Леонардо также задание постоянно присматривать для нее действительно ценное из мебели. И в таких случаях деньги не считала. Но главным, конечно, образом ее интересовала живопись. XVIII век и раньше.
— Пичи занимался и живописью?
— И да, и нет. У него были контакты со всеми антикварами и торговцами картинами в этой части Италии. Во всяком случае, с большинством самых известных. Так что когда он узнавал о чем-то, выброшенном на рынок, или о ком-то, кто намеревался что-то продать, он тут же сообщал Анне.
— И получал комиссионные?
Эмилио улыбнулся и сразу стал не похожим на Элвиса Пресли. «Ему бы чаще улыбаться, — подумал я. — II постричься. Был бы очень приятный парень».
— Только если из этого выходила сделка. Они сотрудничали многие годы. Хотя в эту историю со взломом и убийством с целью грабежа я не верю. То, что написано в газетах — неправда.
— Откуда ты знаешь?
— Она была замешана в слишком опасные дела. Знала слишком много. Так я по крайней мере думаю.
— Ты догадываешься или знаешь?
Эмилио Магаццени огляделся, но мы были одни под сводами церкви. Почти одни. Только несколько старых дам сидели в первых рядах и не могли слышать нас.
— Анна Сансовино плавала в глубоких водах. Она имела дело с большими деньгами и опасными людьми.
— Ты говоришь загадками.
Эмилио посмотрел на меня. Большие темные глаза его блестели. И он стал говорить так тихо, что мне приходилось напрягать слух, чтобы услышать.
— Тебе приходилось слышать, как отмывают деньги? Как устраивают, чтобы доходы от наркотиков и других преступлений стали законными?