— Именно ее, Маргарета. Ты совершенно права. Только самое интересное в том, что эта картина, по всей вероятности, — самое ценное произведение искусства из когда-либо имевшихся в Слагсте. Одно из самых ценных вообще в Швеции. Ее написал Рубенс, и она, как и многое другое, пропала во время Тридцатилетней войны. Историки искусства исходили из того, что она была уничтожена и пропала. Но она висела здесь.
— Ты хочешь сказать, что это был Рубенс? — Свен Лундман выглядел задумчивым. — Должен признаться, я никогда не рассматривал ее внимательно. На меня она производила впечатление копии, конечно, старинной, или работы ученика примерно времен барокко. Меня больше интересовала рама. — Он мимолетно улыбнулся, но глаза остались серьезными. — Но ты прав. Она не была очищена, висела в стороне и без должного освещения.
— Однако Андерс догадался, не так ли? — Элисабет вопросительно взглянула на меня.
Я утвердительно кивнул.
— Андерс понял, что это было.
— Это немного странно, — сказала Маргарета. — Он ведь здесь никогда не был. Мы с ним не были знакомы.
— То, что вы не были знакомы, не должно означать, что он не бывал в Слагсте. Он был здесь. Однажды темной ночью.
— Юхан, извини, — встрял Гуннар Нерман. — Я что-то теперь совсем не улавливаю, в чем суть!
— Все это не так странно, как может показаться на первый взгляд, — продолжал я. — Андерс рассказал мне об этом, когда мы летели из Франкфурта. Я случайно встретил его в Венеции, где он выступал на семинаре. И он поведал, как однажды ночью его разбудили и под угрозой пистолета и с завязанными глазами повезли куда-то в окрестности Стокгольма. Здесь спросили его мнение по поводу висевшей картины. Будучи специалистом по Рубенсу, он констатировал факт всемирной сенсации. Творение Рубенса вернулось после почти четырехсотлетнего отсутствия.
— О боже, боже, — закудахтал Эрик и сам подлил в свою рюмку коньяка. — Это становится все более увлекательным. Прости меня, старого девственника, но какая здесь, собственно, связь? Андерса якобы будят посреди ночи, завязывают глаза и куда-то везут. Там он обнаруживает картину. Но как же он мог узнать, что это Слагста, если глаза у него были завязаны? И как ты определил, что речь идет о той же самой картине?
— That’s a good question[5], как говорят в американских детективах. Андерс этого не знал. А вот я знаю. Ехать сюда ему пришлось около часа, затем он поднимался по каменной лестнице, войдя со двора, засыпанного крупным гравием. Кроме того, он описал мне картину, рассказав о сюжете. О том, как Юдифь убивает Олоферна под пухлыми ангелочками в стиле барокко. Это описание абсолютно совпадает с рассказом Маргареты.