– Вы опираетесь на православное христианство? Простите, но вера в вездесущего всемогущего дяденьку, который придет и всех спасет… когда-нибудь… Я считаю, что ничего путного из этого не выйдет, многих вы этим отпугнёте и некоторых против вас же обратите…
– Я сам не местный, из-за реки, приехал посмотреть, как тут у вас. Наши-то попы совсем охренели. Видите ли, больно ему, что народ оглох, ослеп и отупел. А почему никто у этого святоши не спросил: «А кто ворам их Мерсы святил? Кто изгонял бесов из офисов, в которых эти твари кидали людей миллионами»? И ведь ни один из этих, с крестами наперевес, не встал у них на пути и не прокричал «Остановитесь! Что ж вы творите?»
– Вон по Одессе катается падрэ православный на Хаммере, он чё бесов боится, или думает, что эта железяка дьявола остановит?! И вообще, посмотреть на их собрания, на эти ряхи, которые шире газеты и увешанные рыжьём… И что я после этого должен слушать его, когда он мене лечит типа там про терпение, доброту к ближнему, воздержание от плотских страстей… Да пойдут они в места, куда солнце не светит. А этому АРХИМЕГАСУПЕРМАНДРИТУ я рекомендую вызубрить и каждое утро повторять себе слова Конфуция «Хочешь изменить мир – начни с себя!!!» Тоже мне лекарь нарисовался. Ненавижу наших падров! Да продай они половину рыжья и часть своего парка жоповозов, да тут столько страждущих утешить могли бы… Но своя машина ближе к телу. Так что если кто из православных захочет, пожалуйста, задайте своим пастырям эти вопросы.
– Это типа: народ достоин власти, под которой живет. Да мы свиньи и недостойны существования! Подохнем! Придут сюда нормальные люди, и это будет правильно. Никогда Россия хорошо не жила, русские в принципе, генетически это не умеют и не научатся даже на зарубежных примерах. Они от рождения, по жизни – уроды!
– Это действительно не умом, а душой нужно вернуться к своим предкам. Сердцем. Даже не понять, а прожить, пережить. И тогда станет понятно, как такие «свиньи да уроды» на пол Европы и на треть Азии Империю смогли создать. И почему в этой империи ни одна народность не погибла, а только расцвела. Доказывать ничего не буду. Сердцем человек и так поймет, а если сердце молчит, то ум его все равно не заменит.
Так говорили эти люди между собой, разно, но убеждённо. Только чувствовалось, каждый из них что-то не договаривал, не утаивая, впрочем, какое-то своё сокровенное, но будто попросту не зная его, ища, как бы провоцируя собеседника на некое заветное слово, способное провести непреложную параллель между ними, крепко-накрепко связать их в одно целое – в народ. Будто не хватало им чего, какой-то маленькой, но существенной детали, некоей великой пустяковины, соединяющей их разнообразно индивидуальные «я» в одно общее «мы».