— Надеюсь, ты не за медицинским советом? Да? Ты так редко заезжаешь, что я слегка беспокоюсь.
— Вежливость из меня приходится выжимать, как последние капли из твердого лимона, — отозвался Росс. — Но время от времени я готов измениться.
Дуайт засмеялся.
— Осторожней, не перехвали себя. Надеюсь, это не ты в ответе за неожиданный подарок? Уж больно легко с твоего языка сорвались слова о лимоне.
— Сейчас я сам молюсь о подарках, а не раздаю их... А что ты получил?
— Вот эти мешки. В них полно апельсинов. Прибыли нынче утром, двенадцать штук, доставил на мулах какой-то угрюмый парень, не открывший рта от самого Фалмута. Я просто поражен.
— Как и я был бы на твоем месте.
— О, они не для меня. Это для больных в Соле, как я понимаю. Я пытаюсь припомнить, кому я про это рассказывал. И ты в их числе.
— Прости. Тебе следует поискать среди богатых друзей, Дуайт.
— Не знаю, есть ли у меня такие, — ответил Дуайт, зная, что один точно есть. — Здесь, наверное, больше сотни дюжин апельсинов, хватит, чтобы остановить цингу, если грамотно использовать. Я послал Боуна взять взаймы пару старых мулов у Нэнфанов. Жду его возвращения, прежде чем самому тронуться в путь. Нужно раздать немного фруктов уже сегодня вечером.
Росс взглянул на оживленное лицо друга. Несложно было увидеть чувства Дуайта: он безоружным дрался с врагом и вдруг ему прямо в руки вложили оружие.
— Я пришел спросить, ты случайно не получаешь из Лондона газеты? «Шернборн Меркьюри» очень ограниченно подает новости.
— Только «Медицинские факты и наблюдения» под редакцией доктора Симмонса. Их мне присылают ежемесячно. Иногда я просматриваю лондонские газеты у Паско.
— Сначала над моей головой почти полгода висел судебный процесс, а потом я возвращался к нормальной жизни и мало обращал внимания на происходящее вокруг. Что ты думаешь о событиях в Европе?
Дуайту вопрос показался несколько странным, он всегда считал Росса более осведомленным, чем самого себя.
— Ты имеешь в виду во Франции? Ты читал «Размышления о Французской революции»?
— Нет.
— Как и я. Но книга очень популярна, ты наверняка знаешь. Как я понимаю, Бёрк утверждает, что революционеры — враги свободы, несмотря на то, что действуют во имя нее.
— Вполне вероятно. Здесь обо всем этом очень серьезно переживают, но что касается меня, я не стану сумасбродно хвалить революционеров, но не могу не питать некоторое сочувствие к их изначальным целям.
Дуайт посмотрел на Росса.
— Я знаю. Многие поначалу считали так же, но постепенно растеряли всё сочувствие.
В поле зрения показался Боун. Оба подождали, пока он приблизится. Уилл Нэнфан одолжил мулов и пришлет ближе к вечеру. Росс развернулся в обратный путь. Он не сказал Дуайту кое-что, о чем приехал поговорить, порыв прошел, когда он добрался до сторожки. Дуайт вскоре и сам догадается, а до мая в его услугах не будет нужды.