— Тебе не стоило выходить так рано, — сказал Росс. — Воздух холодный.
— Мне это нравится. У меня такое чувство, будто я просидела за задернутыми шторами целую неделю.
— Наши гости были крайне осторожны. Почти ничего не заметно. Думаю, они переместили эту лодку — они или кто-то еще. Когда я уходил отсюда в четверг, лодка была задвинула глубже в пещеру.
— Правда, Росс?
Почему бы не сказать ему, что вчера я сама ей воспользовалась, впервые я справилась без Гимлетта и поймала восемь макрелей и камбалу? Потому что я знаю, что он бы меня остановил, а я этого не хочу. Росс всегда был так внимателен к ней, но порой ее подавляли многочисленные запреты и ограничения, она чувствовала себя живущей в клетке. Гимлетты были преданными сторожевыми псами, слишком преданными. О, забота Росс баюкала и согревала Демельзу, но всё же он не всегда мог ее убедить. Ей казалось, что в тот вечер, когда они вернулись домой после суда, его слова шли от самого сердца. Узнав, что появится ребенок, Росс заговорил о смешанных чувствах и добрых намерениях. Может, она и ошиблась, но так ей сейчас казалось.
— Так хорошо, что эта ночь наконец-то позади, — произнесла Демельза.
— Так хорошо, что для нас всё закончилось.
— Я по-прежнему боюсь. Обещай, что не будешь этим заниматься ни минутой дольше, чем необходимо.
— Что ж, я не собираюсь делать из нашей бухточки оживленный порт. Ты хорошо себя чувствуешь, что так рано встала?
— Хорошо, если всё остальное идет хорошо. Смотри, туман рассеивается.
На фоне светлеющего неба клубился туман, словно кто-то разжег в море костер, где-то в миле от берега. Солнце уже бросало через темную пелену свои первые лучи, а на чистом небе единственное оставшееся облако заливал сияющий желтый цвет. Они смотрели, как озаряется туман, поднимаясь наверх, а потом с удивительной четкостью начали проступать знакомые очертания ландшафта, словно над сценой подняли занавес. Море тихо лизало песок, молча, не сказав ночи ни слова.
Росс заворочался.
— Ты знаешь, что Рут Тренеглос вчера родила девочку?
— Нет. Наконец-то! Они хорошо себя чувствуют?
— Вполне, за исключением расположения духа. Я слышал, они чудовищно разочарованы, что после такого долгого ожидания родилась девочка. Говорят, старик Хорас в ярости, что не получил внука, и даже с той поры отказался разговаривать с Джоном.
— Бедняжка Рут!
— Прибереги свою жалость для тех, кто ее заслуживает.
— Кто тебе сказал, Росс?
— Дуайт. Разумеется, его там не было, но он живет почти у их порога.
Подкрался рассвет, но за беседой они и не обратили внимания, что из скрытых в ночи фигур превратились в видимые, когда тьма рассеялась, даже слишком заметные и подозрительные на фоне залитого румянцем неба. Здравый смыл подсказал им отойти вглубь пещеры.