Росс уставился на его смущенное лицо.
— Это как-то связано с прошлым?
— Боже ты мой, да. Но всё равно...
— Если это о прошлом, то давай забудем его. Не думаю, что хочу услышать то, о чем ты собираешься рассказать.
Фрэнсис вспыхнул.
— Если на то пошло, я и сам не хочу этого слышать.
Они пристально посмотрели друг на друга.
— Значит, Полдарки, — сказал Фрэнсис.
Росс медленно кивнул.
— Полдарки.
Пивнушка вдовы Треготнан была забита до отказа.
Два признака безошибочно свидетельствовали о том, что где-то поблизости произошла выгрузка контрабанды — атмосфера всеобщей расслабленности, так отличающаяся от привычного напряжения, и увеличение числа пьяных. В деревнях появилось немного денег, а джин и ром стоили дешево. Легкий ветерок процветания пронесся над местными жителями, начавшись от тех, кто непосредственно принимал участие в этом дельце, и затухая по мере удаления.
Салли Треготнан — громогласная, смешливая женщина лет сорока сама стояла за стойкой, что служила баром, быстро наливая выпивку и забирая деньги. Свою долю прибыли получили четыре деревенских питейных заведения получили, но в пивнушке вдовы Треготнан подавали отборную выпивку.
Вдова, также известная как Салли-забери-покрепче, не должна была продавать что-либо крепче пива, но в истории деревни не случалось такого, чтобы она не отказалась добавить чего-нибудь в продаваемый эль, чтобы забирал покрепче, даже когда посетители и так уже набрались по самые брови.
Итак, ветерок процветания принес ей неплохой доход. Среди посетителей в тот вечер присутствовали Нед Ботрелл, Джуд Пэйнтер, Чарли Кемпторн, Пол Дэниэл, Джака Хоблин и Тед Каркик. Люди вроде Пэлли Роджерса и Уила Нэнфана хотя и возглавляли то самое дельце, себе спиртного не заказывали, как противоречащее их методистским взглядам.
Джуд Пэйнтер выглядел самым счастливым: джин стоял перед ним, джин бултыхался у него в желудке, а вокруг сидели слушатели.
— А теперь, — говорил он, — а теперь, ежели хотите знать, каково это — стоять в суде и глаголить истину, когда судья, присяжные и стряпчие слушают, разинув рот. Так оно и было — присяжные сидят рядочком, как воробушки на ветке. Стряпчие в своих черных ночнушках, будто собрались задать храпака, смешные парики с косичками, все это проклятое сборище, зыркают, сидя голова к голове. То еще зрелище, скажу я вам.
— Продолжай, — подбодрила его Салли Треготнан, — продолжай.
— Так оно и было. Ей-богу не вру. Когда я впервые встал и огляделся, то вспотел, как загнанная лошадь. Но потом начал им вещать слово правды, будто я пастырь, а они агнцы. Проклятье, приходится использовать всю силу добра, чтобы тебя услышали.