Репродуктор (Захаров) - страница 5

Герман то и дело поглядывал на часы, ожидая, что цифры доскачут до 23:20. Когда до конца вещания осталось четыре минуты, он вышел из ньюс-рума и отправился в главную аппаратную. Здесь, среди огромного склада перемигивающейся аппаратуры, он нанес удар в самое сердце Репродуктора. Введя семизначный пароль во всплывшее экранное меню компьютера, он дал команду «Разрешить остановить трансляцию» и дважды ее подтвердил. Компьютер уступил, и Герман сначала выключил его, а потом стукнул по настенному рубильнику, отчего тяжелая пластиковая ручка уехала вниз.

Радиомолчание, как обычно, отделило ночь от дня. Вслед за его наступлением начали закрываться последние дежурные магазины, на центральных улицах стало затухать освещение, а инфодирижабли, хоть никуда и не делись с площадей, теперь кружили наверху тихими мохнатыми тенями.

Герман тем временем уже был в восточном крыле. Он пролетел дважды поворачивающий коридор, весь в портретах «зубров» ЦРУ, нацарапанных детской рукой. Оглянулся убедиться, что никто за ним не идет, и только тогда сунул в замок ключ, который еще на ходу снял со связки. Нырнул в темную комнату, запер дверь с той стороны, а затем еще и задвинул засов. На ощупь добрался до стола, где громоздилась какая-то аппаратура — два раза перешагивал через ящики и сваленные в кучу старые режиссерские пульты. Включил маленькую настольную лампу, которая тут же разбросала по комнате рваные тени, и наконец плотно задернул оконные портьеры. Так, на всякий случай… Комната приняла вид пещеры с зажженным в дальнем углу небольшим костром, не хватало куска мамонта на вертеле. Впрочем, цыплячья нога в соусе карри — как ее подают в кафе «Моцарт» — тоже могла бы сгодиться.

Цыплячьей ноги не было. В кармане нашлась только горсть сухого печенья «Школьное», которое Герман как-то выгреб из редакционной конфетницы. Он бросил пару печенюшек в рот и попробовал разжевать их с минимальными для себя потерями.

Пройдя к тумбе в углу, рядом с входной дверью, он стащил с нее сначала старый телевизор без задней крышки, а затем кусок запыленной пленки. За пленкой обнаружился потертый пластиковый ящик с кучей ручек на передней панели. Герман вытащил из-под ящика объемный серый сверток и аккуратно распеленал массивные наушники. Он сел прямо на пол, нацепил их и щелкнул тумблером — в левом нижнем углу ящика зажегся красный диод.

В «ушах» гудел космос. Гудел без всякого намека на разумную жизнь, которая, тем не менее, существовала. Герман даже знал, где ее искать. Он принялся крутить ручку настройки вправо — в сторону азиатской частоты. Азия по-прежнему была на проводе. Монотонный голос бубнил что-то чуждое здешним ушам, при этом интонационно подпрыгивая и вроде бы даже смеясь.