— Забыл представиться, меня зовут Александр Евгеньевич.
Колобок приподнял край несуществующей шляпы, и снова заулыбался так быстро, что казалось, будто никак не может прожевать большой кусок мяса и поэтому вынужден бесконечно двигать челюстями.
— А зачем вы его ловили? — спросила Аля, опасливо поглядывая в сторону коридора.
— Ты что! — возмутилась Лиза. — Медведь же теперь в нацприоритете!
— И что?
— И то… — сказала Лиза и почему-то запнулась на полуслове.
— Заступиться за родной Старостат, — пришел ей на помощь Александр Евгеньевич, продолжая жевать свое мясо, — не только патриотично, но и выгодно.
И тоненько захихикал, слегка запрокинув голову. Аля смотрела на него с удивлением.
— Девушки, — вдруг сказал колобок, резко подавив приступ веселья, — у вас ведь телефончик еще раз можно попользовать? Чудно. Старому солдату надо звякнуть своим боевым соратникам.
Он минуты три болтал в трубку про какие-то «разнакопления», то и дело выкрикивая: «В яблочко!» Наконец, шутовски поклонившись, вышел в коридор, и дверь за ним захлопнулась.
— А ты не участвуешь в конкурсе? — спросила Лиза, достав из стола салфетку и протирая трубку после клетчатого.
Аля возилась с чайником: хотела подогреть воду, но кнопка при нажатии не вдавливалась, а только западала, и ее снова приходилось выковыривать ногтем.
— Ты про тот, который на прошлой неделе объявили? — спросила она, тряхнув чайник и стукнув по его крышке. — Неа. А ты?
Лиза хмыкнула.
— Я написала сценарий серии передач. Про Урал. Про Бажова там, про Беловодье. Слышала когда-нибудь?
— Неа, — сказала Аля, все-таки доковыряв кнопку. — Ну про Урал-то слышала.
— Вот, — с удовлетворением заметила Лиза, — и я про то же. Короче, это будет авторский такой проект, просветительский, про то, что мы забыли Урал, а это неправильно. «Федерация вчера-завтра» называется. Пару дней назад закончила. И еще… Если будешь писать, то не пиши на имя Старосты. Мне брат сказал, надо на имя Леонида Дорофеева — помощника по молодежке.
— Надо бы записать, — Аля рассеянно рассматривала кружку со сколотым краем, обнаруженную в шкафу: если помыть, может быть, даже и ничего.
Лиза тоже подошла к шкафу, вытащила свою маленькую красную кружку с изображением нечеткого памятника и надписью «Охранкультуре — 50». К ней она достала пакетики кофе и коробку из-под рафинада, в которой, судя по звуку, перекатывались только сахарные крошки.
— Слушай, — спросила Аля, — у вас тут еще много медведей работает? А то так и будут носиться по коридорам.
— Нет, — Лиза помотала аккуратно подстриженной головкой, — этот последний. Теперь поспокойнее станет.