Было ли это положение характерно только для Нью-Йорка? Ничего подобного. Как раз в те годы, когда Кобэрн занимался погоней за гемолитическим стрептококком, Медико-исследовательский совет Англии выделил комиссию из виднейших ученых, имена которых сопровождались многочисленными буквами, титулами и званиями. В задачу комиссии входила проверка вопроса о том, насколько ревматическое поражение сердца является расплатой за бедность, и английским докторам уж было где разгуляться, потому что в Англии бедность еще изысканнее нашей; она там лучше организована и очень прочно стабилизована, так что если ты беден, тебе уже нечего особенно стараться из этой бедности вылезти. Это — замечательнейший образец «уравновешенной» нищеты масс, с удовлетворением ее принимающих, и мы в Америке только начинаем еще учиться этому искусству.
Английские доктора обследовали бытовые условия нескольких сот сердечнобольных детей, посещавших амбулаторию Детской больницы и больницы св. Томаса в Лондоне, и Детской больницы в Глазго. Английские доктора были великими мастерами логического мышления и исходили из следующего умозаключения: если убийцей действительно является бедность, то не вытекает ли из этого, что среди беднейших детей должно быть и наибольшее число сердечнобольных?
В веселой Англии, с ее стабильной, перманентной, можно сказать, респектабельной бедностью, исследователь имеет большое преимущество перед злосчастным американским ученым, у которого исследовательский материал — бедняки все время проскакивают сквозь пальцы; они то и дело удирают от него. Так вот наша высокопочтенная английская комиссия разбила обследуемые семьи по категориям:
Были бедняки — аристократы; это — приличные, неусыпно работающие бедняки. К этой категории можно было бы причислить и родителей Жанны до того момента, пока наших экономистов не стала беспокоить слишком высокая покупательная способность этих людей.
Был средний класс бедняков, которые иногда работали, а иногда нет.
Были бедняки последнего сорта, — законченные, отборные бедняки, положение которых совсем неисправимо…
Но вот что с первых же шагов привело нашу комиссию в смущение: оказалось, что ревматическая болезнь сердца больше распространена среди детей высшего класса бедняков, чем в среде последних, отборных, безнадежных неудачников…
Ага — значит, бедность тут не при чем!
Нет, позвольте, почтенная комиссия не поддалась на эту казуистическую удочку. Ведь она же, в конце концов, учитывала только сердечнобольных, а не мертвых детей, и притом установила также, что в тяжелых случаях поражения сердца беднейшие дети почти не имели шансов на выживание. Короче говоря, самые бедные из этих синегубых оборвышей были, как правило, слишком тяжело больны, чтобы явиться в амбулаторию. Или же умирали прежде, чем попасть в статистику.