— Мы проехали уже половину пути — сказал Нэйт. — Будь у нас приличная лошадь, мы бы уже добрались до дома.
— Ничего. Сейчас так жарко, что не хочется спешить.
Ровное дыхание Нэйта сделалось медленнее и глубже. Он спал.
Чесс украдкой подобралась к нему и посмотрела на него, как не осмеливалась смотреть раньше — с нескрываемой любовью в глазах. В нем не было ничего особенно красивого — здоровый молодой человек с дочерна загорелой, как у всех фермеров, кожей, на которой едва заметно проступали веснушки. Его яркие голубые глаза были закрыты, и без них он выглядел почти незнакомцем. Но зато ресницы у него были такие густые и длинные, что им позавидовала бы любая женщина. Раньше Чесс их не замечала; теперь же она вглядывалась в каждый их волосок. Потом она подивилась сложной форме завитков в его ушных раковинах. И с наслаждением полюбовалась четкими очертаниями его губ. Ей очень хотелось поцеловать их.
«Возвращайся-ка ты лучше к своему дереву», — сказала она себе. И послушалась своего совета.
Нэйт проснулся так же легко, как и заснул. Прищурившись, он взглянул на солнце сквозь густые кроны деревьев.
— Я спал чересчур долго, — заключил он. — Теперь солнце будет светить нам в глаза до конца пути.
Внезапно, впервые за время их знакомства, Чесс увидела на его лице выражение неловкости. Он откашлялся.
— Хм, перед тем как ехать дальше, я отойду на минутку в лес. — Он показал рукой налево. — Не хочешь ли… — и он махнул вправо.
— Я уже отходила, пока ты спал, — сказала Чесс. И сосредоточила внимание и взгляд на процессе надевания перчаток. Они запачкались, но она была к этому готова: в кармане у нее лежала чистая пара. Перед тем как прибыть на ферму и встретиться с семьей Нэйтена она снимет грязные перчатки и наденет чистые.
Ее перчатки были сшиты из белой лайки, тонкой и мягкой, как шелк. В чемодане у нее лежало еще десять таких пар.
У Чесс были красивые руки, тонкие и изящные. Это было единственное в ее внешности, чем она гордилась. Она знала, что некрасива, слишком высока, худа и стара. Тощая и бесцветная. Но ее руки были красивы, и она находила в этом утешение. Она уже много лет пару за парой брала перчатки из ящиков комода своей матери, чтобы защищать руки, когда ей приходилось работать ими или бывать там, где грязно. Мать ни разу не заметила пропажи. У нее были сотни пар перчаток, и она никогда не выходила из дома.
— Готова? — крикнул Нэйт. — Я сейчас запрягу этого скакуна, а ты набери воды в кувшин.
Нэйт остановил телегу и соскочил на землю.
— Я открою ворота, потом, когда ты проедешь, закрою их опять. Останови лошадь и жди меня.