Но сделка есть сделка, и, заключив ее, мужчина не должен идти на попятный. Даже отец не пошел. Он выносил нрав ма, пока Нэйт достаточно не подрос, чтобы взять на себя заботу о семье, и только после этого ушел. Все эти годы он терпел и оставался на ферме, где вся жизнь сводилась к табаку.
Нэйт ненавидел табак. Ненавидел его сладковатый запах. Клейкую смолу на листьях, которая липла к рукам, к волосам и к одежде. Никогда не кончающуюся работу: сначала сажаешь, потом растишь, потом собираешь, сушишь, продаешь. И все время зависишь от погоды, болезней листа и рогатых гусениц.
Единственный способ вырваться из этого круга — самому изготавливать товар на продажу. Но, похоже, он уже опоздал. Магазины брали его кисеты, только если он сбавлял цену на цент. «На них нет спроса», — говорили владельцы. Если он хочет, чтобы спрос был, нужна такая же реклама, как у «Быка». Наверное, то же самое будет и с сигаретами, а у него никогда не хватит денег на рекламную кампанию. Да как ему вообще могло прийти в голову, что он может побить таких гигантов, как «Блэкуэллс» или «Аллен и Джинтер»?! Как он мог связаться с женщиной, которая крупнейшего табачного фабриканта в Виргинии называет «дядей Льюисом»? Он не из их компании и никогда ему до них не дотянуться, даже если его план сработает как часы. Если этого ждет от него Чесс, то она здорово просчиталась.
А собственно, чего она от него ожидает? Она сказала, что хочет быть его компаньоном. Но компаньоном в чем? Ему никогда не удастся даже найти тот участок для мельницы, который он ей обещал, не говоря уже о том, чтобы добиться успеха.
Его мысли ходили по кругу, втягивая его все глубже и глубже в омут злобной безнадежности. Когда огонь в очаге ослабевал, он подкидывал в него новую порцию дров, хотя по временам ему хотелось дать себе забыться сном, от которого он уже не проснется.
Когда через трещины в стенах стал виден серый рассвет, он встал и собрал свою высохшую, нагретую одежду. Но он не мог одеться, не помывшись, и вышел наружу в одних сапогах, чтобы найти льда и растопить его. От холода у него захватило дух. Но по крайней мере дождь прекратился, а вместе с ним и ветер.
В это мгновение до него донеслось журчание текущей воды. Хорошо, значит, ему не придется растапливать лед. Скользя по обледенелой земле, Нэйт спустился к быстрому черному ручью за домом. Вода была такой холодной, что обжигала тело, но он все равно плескал ее на себя. Уж лучше ледяная вода, чем грязь. Не помывшись, он снова начинал ощущать на коже табачную смолу, которая липла к нему всю его жизнь.