— Нэйт Ричардсон слишком упрям, чтобы умереть. Если он сказал, что воротится к Рождеству, значит, непременно воротится.
* * *
Нэйт спешился. Дорогу опять перегородил занос. Он наполнил торбу овсом, надел ее на морду кобылы, потом отстегнул от седла лопату. Он был не прочь побросать снег. Яркое солнце приятно грело его плечи. К тому же работа отдаляла прибытие домой. Ему не хотелось на ферму. Гидеон и Лили, наверное, уже там. Ведь до Рождества осталось только два дня.
Он вонзил лопату в искрящийся белый снег. Выхода нет: он должен встретиться со своим братом — и с женой своего брата. Он знал, что может это сделать. Мужчина находит в себе силы сделать то, что должен, а если нет, то он не мужчина.
Но вся штука в том, что сейчас он не чувствует себя мужчиной. Он снова стал тем мальчишкой на ежегодном молитвенном собрании, который видел перед собою самую прекрасную девушку в мире. Почему это воспоминание так четко, так ярко? И — о, Господи, — почему его руки до сих пор помнят ее мягкие груди, ее тонкую талию? Нэйт застонал. Его губы горели, как тогда, так же, как горели ее губы, когда он их целовал. Как же он сможет быть с нею в одной комнате и не прикоснуться к ней, не прижать к себе ее тело, не приласкать ее? Жену своего родного брата!
Как он посмотрит Гидеону в глаза, когда ему хочется согрешить с его женой? Как сумеет удержаться от ненависти к своему собственному брату, когда, увидит, как его рука обнимает Лили за талию?
Бог свидетель, он не желает этих чувств, этих мук. Но ничего не может с собой поделать.
Лопата снова и снова вонзалась в снег; наконец путь был свободен. Нэйт провел кобылу по обледенелому, скользкому проходу, снял с ее шеи торбу, приторочил лопату к седлу. Он долго стоял, прислонившись к теплому боку Мисси. Потом сел в седло. На этот раз ему не удастся избежать встречи с Лили и Гидеоном. Он ухитрился не попасть на их свадьбу и пропустить молитвенное собрание в этом году, на которое они приезжали. Но у него нет предлога не приехать домой на Рождество. Попробуй не приехать — все начнут задаваться вопросом: почему? Он ни за что не допустит, чтобы кто-нибудь догадался о его чувствах. Тогда он умер бы от стыда.
* * *
Когда Нэйт вошел в дом, он увидел сгорбленную спину человека, греющегося у очага. Пар, поднимающийся от его заиндевелой одежды, скрывал очертания его головы. Поначалу Нэйт решил, что это Гидеон. Он заставил себя улыбнуться.
— Может, дашь и мне погреться, брат? — сказал он.
Человек обернулся. Нэйт видел его в первый раз.
Услыхав голос Нэйтена, в комнату вбежала Чесс.