Военный. Честное слово!
— Никогда бы так не смог, — подхватил Магурский. — Ничего не знать, что будет, встать и спокойно провести эту милую беседу с волком, где что ни фраза, то с двойным смыслом.
— Хватит, товарищи, махать кадилом, — угрюмо отмахнулся Баранников. — Еще абсолютно неизвестно, что произойдет завтра. — И добавил как приказ: — Три дня диверсий не совершаем…
Утром Баранников по дороге на завод увидел Отто. Сперва он просто не поверил своим глазам. Отто стоял, прижавшись к стволу дерева. Косые лучи еще низкого солнца освещали его мертвенно белое лицо. В пещерах у всех такие лица, и Баранников привык к ним. Но здесь, среди позолоченных солнцем стволов дубняка, лицо Отто казалось страшным. Не менее страшно было и то, что Отто очутился здесь в такое тревожное время.
— Подойди сюда, — тихо сказал Отто. — Стань рядом, полюбуемся вместе природой. И слушай. То, что я скажу, исходит от майора Пепеляева. Принято решение начать активную борьбу.
— Неподходящее время, — тихо обронил Баранников.
— Именно потому и решили, — твердо и даже чуть с вызовом произнес Отто. — На террор мы ответим действием. У нас, честных немцев, нет иного пути доказать, что существует другая Германия. В общем, решение принято. Теперь слушай внимательно.
Наши товарищи построили рацию. Детали удалось добыть в цехах. Мы слушаем Москву. Могу тебе сообщить, что Советская Армия уже освобождает Польшу. И это тоже зовет нас к действию. Недели через две наша рация сможет и передавать. Будем устанавливать связь с внешним миром. Товарищей, которые работают на рации, зовут Вильгельм Кригер и Христиан Гальц. Запомнил?
— Да. Вильгельм Кригер и Христиан Гальц.
— Это на тот случай, если нас перебьют. Ты ведь понимаешь, что такое для всех нас связь с внешним миром?
— Понимаю.
— Мы тревожимся, что потеряли связь с вашей группой. Стеглик схвачен. Цейтр вынес решение, чтобы я попытался установить с вами связь.
— Как же ты вышел на поверхность?
— Сегодня я дежурный уборщик крематория. У меня все, товарищ Сергей. — Отто посмотрел на Баранникова своими спокойными глазами.
— Мы тоже не сидим сложа руки, — сказал Баранников.
— Я знаю. — Отто чуть заметно улыбнулся. — Поэтому я и пришел к тебе. Желаю тебе удачи и победы.
— И тебе тоже. Передай привет Пепеляеву.
— Передам. А теперь иди. До свиданья.
— До свиданья.
Баранников шел к заводу, и ему все время хотелось обернуться и еще раз увидеть Отто, но он не сделал этого. От волнения ему стало жарко. Он распахнул брезентовую куртку. Да, да, Отто прав, иного пути нет. Зачем он сказал Отто о неподходящем времени? А какое оно — подходящее? И тут же он принял решение: сегодня же возобновить прерванную работу. Сегодня же! И больше эту работу не прерывать!