Но бандиты так или иначе ждать тут американцев не будут. Я знаю одно: начинается самое страшное из всего, что было.
— Хорошо, Гримм, — спокойно и даже небрежно сказал Баранников. — Не надо нервничать. Мы все обдумаем.
— Некоторые мои коллеги хотят бежать, — тихо произнес Гримм.
— А вы? — Баранников смотрел Гримму в глаза.
Лицо инженера залилось краской.
— Я до конца с вами, — сказал он.
Баранников благодарно пожал ему руку:
— Извините.
В этот день сирена, возвещавшая окончание смены, заревела значительно раньше обычного. Спустя несколько минут все определилось само собой. Баранникову, Гаеку и Борсаку эсэсовцы не разрешили подняться на поверхность. Им было приказано идти вместе со всеми заключенными в пещеру.
Они вошли в соединительную штольню и оказались в медленно двигавшемся потоке заключенных. Шаркание по асфальту деревянных башмаков-колодок сливалось в непрерывный гул. В спертом и влажном воздухе редкие электрические лампочки горели тускло, и свет их казался пульсирующим.
— Что это может означать? — тихо спросил у Баранникова шедший рядом Шарль Борсак.
— Даже эсэсовцы понимают, что сейчас мы все должны быть вместе, — угрюмо пошутил Баранников.
Как это ни странно, но Баранников чувствовал себя сейчас гораздо спокойнее, чем два часа назад, когда услышал от Гримма тревожные вести. Дело было совсем не в том, что он внутренне согласился разделить трагическую судьбу всех заключенных. Нет! Он был уверен, что у центра есть план действий и что в создавшейся теперь ситуации бороться надо сообща. Только одно его сейчас тревожило — Демка. Что с ним? Как с ним поступят эсэсовцы? Что можно для него сделать?
Как всегда, Демка в конце дня пошел за своим голодным пайком, который он получал в команде заключенных, обслуживающих крематорий. Когда он приблизился к раздатчику пищи, тот сказал ему: «Подожди», — и ушел. Вскоре он вернулся с высоким сумрачным дядькой, который, оглядев Демку, спросил по-русски:
— Ты, парень, живешь с инженерами?
— Да.
— Становись рядом с раздатчиком. Помогай ему, а потом он тебе скажет, куда идти.
— Как — куда? Мне надо домой, — растерялся Демка.
Дядька усмехнулся:
— Смотри, домовитый какой! Так вот, инженеры твои жить там больше не будут. Что с ними, пока неизвестно. А ты оставайся здесь. — Дядька повернулся и ушел.
Раздатчик сердито посмотрел на оторопевшего Демку — Бери-ка термос и вымой его. Вон там колонка. Да пошевеливайся, а то есть не дам!
Но не таков был у Демки характер, чтобы он подчинился всем этим приказам. Не сказав ни слова, он побежал назад в свой домик…