Шли последние приготовления к взлёту. Командир уже расписался в специальном акте за то, что принял у механиков исправную машину. В это время стоящий неподалёку от Игоря штурман неторопливо обсуждал с краснолицым мужиком в чёрной робе авиатехника, куда им послезавтра отправиться на рыбалку. Наблюдая за тем, сколько эмоций штурман вкладывает в свои требования непременно ехать на какую-то Комариновку, а не на Медвежье озеро, складывалось впечатление, что предстоящей рейд на другой конец света выглядит в глазах профессионалов обычной рутинной работой…
Перед тем как занять своё место в кабине Игорь на секунду задержался у трапа, ведущего в люк кабины. Его внимание привлекли облака, которые словно пылали алым пламенем в багровом небе. Они напоминали горящие после грандиозной морской баталии парусники. Солнечный диск уже поднялся наполовину над кромкой дальнего леса, и имел цвет расплавленной магмы. Его лучи подсвечивали своим красным светом низкие облака. Отражаясь от неба, необычное сияние окрашивало всё вокруг в багровые она. «Просто предстоит жаркий день», – сказал себе Игорь, не желая задумываться над тем, что может сулить в начале пути «кровавый рассвет».
Оказавшись в кабине, Игорь первым делом отметил, что инспектора здесь явно ждали: не было заметно обычных «фенечек»: безделушек, талисманов, легкомысленных переводных картинок, которыми летающая братия любит украшать свои рабочие места.
«Здесь довольно комфортно, не то что в тесной кабине истребителя» – заключил Нефёдов, с любопытством осматриваясь. При проектировании нового бомбардировщика конструкторы учли естественные потребности людей, вынужденных по многу часов находиться в стесненных условиях боевой рубки воздушного корабля. Высота потолка в кабине позволяла лётчикам в многочасовом полёте встать в полный рост, чтобы размять затёкшие мышцы.
Впервые в отечественном боевом самолёте была предусмотрена нормальная туалетная кабинка с унитазом, в котором использовался специальный химический реагент. За пилотской кабиной находился небольшой камбуз с плитой, на которой можно согреть суп-концентрат, чтобы поесть горячего.
Игорь расположился в инспекторском кресле – позади пилотов и сидящего в носу штурмана. Справа от Нефёдова находился объёмный пульт бортинженера. Позади лейтенанта, за перегородкой находился оператор ракетного вооружения и РЛС, и там же сидел за маленьким столиком с аппаратурой радист.
На операторе по вооружению лежала особая ответственность, ведь он принимал у техников-оружейников ракету, которой предстояло ликвидировать Арройю. За время своей службы в авиации Нефёдову ещё не приходилось слышать, чтобы трёхметровой стальной трубой, снабжённой двигателем, можно было попасть за десятки километров с громадной высоты в цель, величиной с дом! «Не чего себе штука! – недоверчиво размышлял про себя молодой человек. – Это же всё равно, что кинуть с крыши небоскрёба пятикопеечную монетку в надежде, что она приземлиться точно в шляпу нищего, сидящего на уличном тротуаре!». Тут требовалась просто феноменальная точность, и лейтенанту с трудом верилось, что такое вообще возможно. Ведь отклонись ракета всего на несколько сантиметров от заданной ей траектории после отделения от самолёта-носителя – из-за перепада атмосферных температур или порыва ветра – и в итоге она упадёт в десятках, если не сотнях метрах от цели. Игорь даже, не удержавшись, высказал свои сомнения. Однако отвечающий за пуск чудо-оружия специалист просто излучал спокойную уверенность. Он пояснил, что его «малышка» снабжена корректирующими двигателями, с помощью, которых он в любой момент может подправить её полёт с борта самолёта. Рассказчик даже продемонстрировал, как это будет.