Мы спустились в землянку.
Уже немолодой, с обвисшими рыжими усами старшина считал комплект летнего обмундирования, перекладывая его из одной груды в другую. При нашем появлении старшина бросил счет,вытянулся, привычным движением вскинул руку к лихо заломленной пилотке и по уставу представился.
Это был тот самый старшина, о котором говорил командир полка.
Он назвал себя:
— Пидкова.
Землянка была глубокая,просторная,с широкими и прочными нарами вдоль трех стен. Ее меньшая часть отделялась подвешенными к потолку плащ-палатками. Я заглянул туда:чисто,опрятно.На срубе висело зеркальце и несколько открыток, с которых смотрели знакомые лица киноактеров.
— Временного квартиранта к вам привел,- представил меня командир полка. — Это… гм… военный корреспондент. Прошу любить и жаловать.
— Так точно, — ответил старшина. — Я имею указание от товарища капитана.
— Как только фрицы начнут атаковать,- сказал комполка, понизив голос, — вам, старшина, поручается проводить товарища в деревню и выбрать там погреб понезаметнее.
— Есть проводить в деревню и выбрать погреб…
Мы покинули землянку. Командир полка распрощался со мной, пожал руку, пожелал удачи и, оставив меня на попечение комбата, отправился к себе.
— Есть не хотите? — осведомился капитан.
Я ответил,что уже обедал.Он помолчал, затем,глядя в сторону,тихо спросил:
— В первый раз идете туда?
Я пожал плечами.
— Да, да,-виновато сказал капитан.- Мне не следовало спрашивать.У каждого свое.Я только хотел сказать,что к таким вещам, наверное, трудно привыкнуть. Каждый раз должно казаться, что это в первый раз…
В его словах была правда. Несмотря на тренировку и уже приобретенный опыт,я и в этот раз шел на задание с таким же чувством,с каким шел впервые. Да иначе,видимо, и не могло быть.Очень мало сходного было во всех заданиях, непохожая обстановка и разные обстоятельства сопутствовали каждому из них. Но я опять ничего не сказал. Мы присели на сваленную сосну, закурили. Мало-помалу угасал день, и уже исчез последний закатный луч солнца. Вечер был ясный, но быстро сгущались сумерки, заволакивая все вокруг.
Комбат сказал мне, что эти места- его родина, что вот пришлось воевать здесь- кто мог подумать!- затем он принялся подробно описывать прелести здешних мест…
В землянку я вернулся, когда стемнело и на небе высыпали звезды.
Налицо были все обитатели землянки: старшина Пидкова, маленький курносый сержант и миловидная,лет двадцати, девушка, оказавшаяся батальонным парикмахером. Они сидели за жиденьким столом, с кривыми, крест-накрест, березовыми ножками, и аппетитно уплетали из одного котелка крутую гречневую кашу.