С моим каналом лидерства и организаторскими способностями меня привлекали к руководству разнообразными сферами деятельности коммуны. Одной из таких областей был кафетерий. Я отвечала за приготовление вегетарианской пищи для 100 человек, которые через два года превратились в пять тысяч. И это число возрастало до 15 000 на одну неделю каждое лето. Кроме этого я была начальницей авиаотряда и должна была напрямую работать с FAA (федеральное управление гражданской авиации США - прим. пер.) в Портленде, штат Орегон, для легализации нашего аэродрома. У нас были реактивный Mitsubishi, два DC3, Convair, который раньше принадлежал одной рок-группе, и вертолет. Моя зона ответственности растянулась невероятно - я никогда ранее не предполагала, что смогу справляться с такой массой дел. Нас не спрашивали, хотим ли мы чем-либо заниматься - нам просто говорили, что делать, и слова «нет» не существовало. Я всю свою жизнь говорила «да» - мой неопределенный Эмоциональный центр никогда не хотел никого огорчать - поэтому у меня и в мыслях не было возражать сказанному. Более того, если вы говорили «нет», вам надлежало покинуть Ранчо.
Моя дочь любила навещать меня на Ранчо, и в конце концов уговорила своего отца, чтобы снова пожить со мной вместе. Она стала санньясинкой и получила имя Прем Мадху, что на санскрите означает «Сладкая Любовь».
Вдобавок к самолетам и еде я была организатором множества других областей: аудио/видео, университет, компьютеры и музыка. Я отвечала за строительство таун- хаусов, когда коммуна пыталась построить их как можно больше. Я ничего не понимала в строительстве, но знала, как упрощать вещи так, чтобы любой человек без опыта мог помочь в этом деле, поскольку необходимо было возвести как можно больше конструкций до истечения срока разрешения на строительство.
Меня посылали помогать организовывать по всему миру медитационные центры и коммуны Бхагвана. Он также поручил мне закрыть некоторые из этих центров
для человека, который не готов расстраивать людей, это был тот еще опыт. По иронии судьбы он послал меня также и на Ибицу, чтобы закрыть местный санньясин- ский центр. Сегодня я здесь живу. Я помню, что на Ибице мне очень понравилось уже тогда, и я не хотела закрывать там центр. Это была такая очаровательная вилла, и я помню, как здорово я себя там чувствовала. Иногда меня гложет любопытство - что, если бы я тогда узнала о своем сакральном отклике? Видимо, я не сделала бы и половины порученных мне дел.
Женщина, которая всем заправляла на Ранчо, начала использовать некоторые очень странные, а порой и нелегальные способы решения проблем. Я знала, что больше уже не могла участвовать в том, что там происходило. Однажды я все же смогла сказать «нет», хотя и боялась последствий, поскольку чем-то это напоминало попытку уйти из мафии. Мы с Майклом уехали в Австралию, и, несмотря на то, что все еще жили в местной коммуне, я с облегчением вздохнула. То, что больше не придется снова возвращаться на Ранчо, сняло столько напряжения. Затем люди, рулившие американской коммуной, разъехались и, как гласит присказка: «говно попало в вентилятор».