Я не представляла, что от меня хотели. Предполагалось, что мы учимся взаимодействовать с другими детьми и играть вместе, но чего я действительно хотела, так это остаться наедине с собой с возможностью играть в одиночку. Лишь одним я по- настоящему наслаждалась - это были замечательные игрушки, которые оказались доступны, включая игровую кухню, состоящую из мойки, плиты, стола и стульев. Ребенком мне больше всего нравилось «готовить». У меня есть Канал 27-50. Один из аспектов этого канала касается приготовления пищи. Даже дома я всегда что-то «готовила» для своих кукол. Эти приспособления игрушечной кухни в детском саду были потрясающими - они как раз подходили по размерам пятилетней девочке.
Однажды моя воспитательница обвинила меня в том, что я сломала чайник. Я не делала этого, но она мне не поверила. Она заставила забрать его домой, чтобы мой отец его починил. Для меня это было травмой. Я была так расстроена, что не могла остановить слезы, пока шла домой из садика. Дома оказался лишь мой дедушка, который взял меня на руки и снова и снова повторял на своем ломанном английском: «Я верю тебе, Мариучча». Мой папа также был замечательным - он сказал, чтобы я не переживала, починил чайник, и я отнесла его обратно в садик.
На следующий год я пошла в первый класс. С самого начала стало ясно, что шутки кончились. У каждого из нас была парта, за которой мы должны были сидеть целый день. Нам не позволялось вставать и ходить. Мы обязаны были сидеть. Если требовалось в туалет, мы тянули руку и спрашивали. Можно представить, что это значит для второй линии. Привлекать к себе столько внимания для меня было невыносимо. Я пыталась избежать этого любой ценой.
Здесь больше не было игрушечных кухонь и вообще каких-либо игрушек. Я помню себя сидящей за партой и озирающейся в недоумении по сторонам. Что я должна делать? Похоже, это знали все, кроме меня. Казалось, что никого больше этот вопрос не волновал. Поэтому я наблюдала и подражала тому, как надлежало себя вести. Помнится, на моем чтении Ра Уру Ху сказал мне: «Ты никогда не знала, как нужно себя вести». Насколько это было в точку. Я никогда этого не знала. Я всегда лишь смотрела на то, как другие поступали в различных ситуациях, и пыталась им подражать. Так продолжалось до тех пор, пока я не услышала «ждать, чтобы откликнуться», и со временем я наконец-то узнала секрет своего собственного корректного поведения.
В это время умер мой дедушка. Все думали, что я была слишком маленькой, чтобы понять смерть, так что никто мне об этом не сообщил, а я не спросила. Я лишь молчала и гадала, где он и почему не возвращается обратно, чтобы быть с нами. Намного позже мне сказали, что он умер. Боль от потери моего деда была похоронена глубоко внутри меня. Сорок лет спустя в номере отеля после курса ДЧ я наконец-то заплакала. Лежа на кровати, я прорыдала несколько часов, вспоминая своего любимого дедушку.