7.17
Каждый хочет увидеть, присутствует ли правда, описанная в книгах Шрилы Прабхупады, также и в жизни преданных. Если нет, то люди могут заключить, что ведическая философия идеалистична: она однажды существовала пять тысяч лет назад и время от времени возобновляется в такие великие моменты, как пришествие Господа Чайтаньи, приход Шрилы Прабхупады, но теперь ее здесть больше нет, это не для нас.
Жизнь преданного - это проповедь. Бхактисиддханта Сарасвати сказал: «Если бы ценой всех моих матх я смог бы воспитать одного чистого преданного, я считал бы свою миссию успешной». Почему? Потому что истинный (чистый) преданный устанавливает истину религии. А без истинного преданного у нас есть лишь здания, постановления, инвентаризация, святые книги, менеджеры, последователи…
7.18
Мы говорили о том, что мир одновременно истинен и неистенен. Однако мир непреданных совершенно определенно ложен. Честный человек видит фальшь и сторонится ее. Да, мы можем «использовать все» в служении Кришне в зависимости от наших возможностей. Но Шрила Прабхупада предупреждал нас: «Вы должны поймать рыбу, но при этом не намокнуть».
Я не ставлю перед собой цели пытаться наслаждаться этим миром или облегчить страдания людей общественно-политическими средствами. Этот мир тогда засосет меня и будет пинать взад-вперед, как футбольный мяч. Я хочу знать, что я - слуга Кришны, и это значит, что я не могу быть слугой какой-нибудь личности, семьи или государства. Я должен бежать от мира. Я могу «сбежать» в храм или в убежище жизни грихастхи в сознании Кришны. Если же моя семья будет слишком препятствовать моей духовной жизни, то я могу удрать в ванам, лес. Но в любом случае я должен бежать. Если вы назовете это «бегством», я отвечу: «Да, по крайней мере, я бегу от цепких рук майи. Почему нам не побежать вместе?»
Мы отвергаем чувственное удовольствие во всех его соблазнительных проявлениях из-за его ложности. В чувственном удовлетворении вы потеряете свое честное «я».
7.19
Я хочу признаться кое в чем. Я прокладываю дорогу через толпу и поднимаюсь на трибуну, чтобы сказать честную речь. «Я признаюсь, - говорю я, - что не заплатил за билет любви к Богу его цены. У меня нет сильного желания (лаульям). И, похоже, я жду, что произойдет еще что-то. Я как будто бы жду, что для тех, кто присоединился к движению в 1966 году, будет сделана какая-то особая скидка. Я готов уменьшить свои запросы и согласиться на меньшее, но не могу допустить этого. Я смущен, мне стыдно за то, что после стольких лет я так мало могу заплатить за билет». Мою речь встречают парой улыбок, понимающими кивками и непродолжительными аплодисментами. Я сажусь на свое место, недоумевая: зачем я вылез вперед и открыл свой рот.