О Боже, взмолилась она, я этого не хотела…
По его дыханию она поняла, что он близок к вершине. Ей хотелось кричать от радости. В подсознании рождались видения: водопады, низвергающиеся из узкой расщелины в скале, какие-то парящие крылатые существа, деревья, пускающие корни.
Предчувствие рая?
Она услышала собственный голос — или крик? — «Да… да!» и скорее почувствовала, чем увидела, как выгнулся Ред.
— Моя, — выдохнул он. — Моя! — Потом медленно опустился на нее.
— Эй, — робко позвала она.
Он засмеялся.
— Ага, начинается большой женский допрос.
Мэри положила голову ему на грудь и взъерошила волоски.
— Что ты имеешь в виду?
— После любви мужчине хочется спать, а женщине — все выяснить.
— Что, например?
— Ну, например, насколько она оказалась неповторимой… или лучше других. О-о-о… — Он схватил ее руку, и она перестала его щипать. — Так что же ты хочешь узнать, ты, лучшая из всех подруг?
Она подняла голову.
— Я бы хотела поговорить с тобой об Апалаче.
— С какой стати? — Он коснулся ладонью ее спины, стал поглаживать. — В качестве возлюбленной ты…
— Я спрашиваю в качестве учительницы, — перебила она.
— О, мисс Вигэм! Разве Пат не лучший ученик в классе?
— Твой Пат — лучший, насколько я могу судить. Но я считаю психологически неправильным то, что ты в присутствии ребенка так… так пренебрежительно высказываешься о его матери. Итак, что с ней?
Его рука остановилась, перестала ее гладить. Он, кажется, задумался.
— В отношении Пата ты ошибаешься, но я, тем не менее, могу рассказать тебе эту историю. Апалача была певицей из сопровождения, то есть одной из девушек, которые у меня за спиной выводили «ля-ля-ля». Если точнее — там было три девушки, и они называли себя «Апалачами»… Ты, в своем благопристойном педагогическом коллективе или в Управлении образования, конечно, и вообразить себе не можешь, что значит ездить по гастролям. В течение месяцев живешь бок о бок с остальными. По вечерам играешь и поешь, потом расслабляешься, а ночью и на следующий день едешь караваном в очередной город. Это ненормальная жизнь. Она вызывает стрессы, а также… ну, назовем это эмоциями. Тебе трудно представить, но приходится из вечера в вечер подхлестывать себя, чтобы каждый раз выдавать неповторимое «шоу», и это состояние требует разрядки. Там, наверху, ты великолепен, тысячи тинейджеров встречают тебя ликованием, но когда ты потом торчишь один в своем, пусть и роскошном, вагончике, еще раз прослушиваешь в одиночестве концерт и пьешь виски… в общем, лучше уж это проделывать вдвоем. — Он замолчал.
— Апалача, — мягко напомнила она.