— Нан, скажи мне честно, ты стояла на коленях в темноте возле моей кровати?
— Да, каждую ночь, вначале, когда ты был совсем слабый от потери крови, даже по несколько часов.
— И ты держала меня за руки?
— Ну, иногда мне и тебя приходилось держать.
— Ты прижималась ко мне лицом?
— Д-да, может быть.
— И целовала меня?
— Вполне может быть, знаешь, я тоже ведь была не в себе.
Додж посмотрел на нее долгим и страстным взглядом.
— Нан, боюсь, сегодня ночью мне будет очень плохо.
— Ну, это уж наверняка! — быстро ответила она, и если бы горе так сильно не давило ее, она, наверное, расхохоталась бы. Но Додж с волнением заметил, что его предложение сделало свое дело.
И все-таки, придет ли она сегодня ночью? А ждать еще так долго! И Додж решил, что если она не придет, когда все улягутся, то он сам обманет ее. Прямо над головой у него окошко в комнату, где Нан спит вместе с детьми. Достаточно будет притвориться, что ему плохо, или даже просто хочется пить. В любви все средства хороши. Но как было бы здорово, если бы ему не пришлось притворяться!
Золотое сияние на Риме догорало, каньоны погрузились в фиолетовую тень. Наступила темнота. Один из псов около ручья яростно лаял на оленя, летучие мыши метались между домом и деревьями, жалобно мычал теленок.
Нан принесла Доджу ужин немного позже обычного. В темноте ее глаза казались необыкновенно большими.
— Нан, я ослаб, как котенок, — жалобно сказал Додж. — Тебе придется покормить меня.
— О, дорогой, — вздохнула она, покоряясь неизбежному. Но, несмотря на слабость, отсутствием аппетита Додж не страдал.
— Нан, когда все уснут, ты придешь ко мне сюда, — нежным голосом приказал он.
— Н-нет, — неуверено проговорила она.
— Ну, а если ты не придешь, я встану и буду бродить вокруг, упаду в ручей, а может, и на пулю наткнусь, но уж точно заработаю себе лихорадку, — пригрозил он.
— Додж, но как ты можешь быть таким… таким вруном? — воскликнула она. — И вообще это жестоко с твоей стороны так мучить меня сейчас. Тебе надо поговорить со мной?
— Да, очень.
— О чем?
— Ну-у, обо всем. Ночью я часто лежу без сна, думаю. А когда я сплю, то мне снятся всякие сумасшедшие сны. Если ты придешь ко мне, совсем ненадолго…
— Но я приходила к тебе раньше, когда ты был без сознания! А теперь ты в порядке, Додж!
— Ну, а теперь приходи потому, что я очень хочу этого.
Послышались шаги дядя Билла, и Нан поспешно убежала.
— Ну что, девочка, как там наш больной?
— Очень плохо, дядя.
Старый техасец ощупью в темноте добрался до ящика около кровати Доджа и сел.
— Как ты, сынок?
— Почти, как раньше, дядя Билл.