— И меня отбросило на задницу, — прошептала я, желая, чтобы черной копоти вообще не было, но я так привыкла к тому, чтобы плести проклятия, что даже не осознанно принимала больше копоти. Это просто происходило. — Глупость какая-то, — сказала я подавлено, и Ал провел по пламени рукой. — Что можно сделать, просто зная ауру субъекта? Даже если это что-то видимое, я не могу прочесать город своим вторым зрением, пытаясь найти соответствие.
Ал поднял все еще горячий тигель голыми руками.
— Ты упускаешь суть, зудящая ведьма, — сказал он, бросая все в огонь. — Как только ты узнаешь ауру человека, ты просто настраиваешь свою ауру на его, как будто это лей-линия и идешь без предупреждения.
Он улыбался со злым блеском в глазах, и я села, видя в этом красоту.
— Вот как ты всегда находишь меня, — сказала я, и его коварные выражение лица сошло на нет.
— Стоп! — сказал он, поднимая руку. — Даже не думай, чтобы пробовать это. У тебя и твоей горгульи не хватит опыта, чтобы различить оттенки ауры до нужной степени. Прыгать по линиям — это одно, совсем другое прыгать к ауре. Это как сказать, что закат — красный, когда, на самом деле, там тысячи оттенков.
Я могла понять его точку зрения, но, черт возьми, я очень хорошо знала ауру Айви. Да и Дженкса.
— Ученица! — Я подскочила, когда его рука ударила по столу в дюймах от меня, и, рассердившись, я подняла глаза. — Что я сказал? — спросил он, наклоняясь ко мне и противно улыбаясь.
— Не думать об этом, — сказала я спокойно, но все равно обдумывала это, и он об этом знал.
Сгорбившись, он отвернулся.
— Отлично, — пробормотал он. — Вперед, иди, выжги еще одну линию. Но сначала позволь, я составлю бумаги и аннулирую наши отношения. Я не собираюсь платить за еще один из твоих жизненных уроков. Ты видела мою страховую премию? Боже Мой, ты обходишься мне дороже, чем семнадцатилетке его работа над третьей машиной.
У меня был небольшой доход в безвременье с моего тулпы в Диллансе, который, кстати говоря, шел к Алу в карман, но он никогда не упоминал о страховке до настоящего времени, подразумевая, что она, должно быть, была смущающе дорогостоящей.
— Я даже не подумала об этом, — сказала я мягко, и он глянул на меня через плечо, медленно поворачиваясь, чтобы собрать остальные предметы для творения заклинаний и любовно поставить каждую драгоценную часть на ее надлежащее место.
— Таким образом, если мяч не был покушением на убийство, и я сделала заклинание отвода правильно, тогда почему оно дало осечку? — спросила я, когда он отодвинул книгу проклятий и запер шкаф.