Они сидели на скамейке в центре площади. Женщина пятидесяти трех лет, в симпатичной юбке и кремовой блузке, мужчина сорока трех лет в льняном костюме, который знавал лучшие времена, и молодой француз, по виду бухгалтер, лет тридцати с небольшим, в джинсах и с сигаретой во рту. Он мог бы быть их племянником или сыном.
– Он будет здесь с минуты на минуту, – сказала Амелия.
Было утро субботы, около одиннадцати часов. Дети играли в маленьком парке, под замученными взглядами отцов, пообещавших своим женам и подружкам пару часов свободного времени. У одной из девочек, лет трех или четырех, была игрушечная коляска, в которой сидела голая кукла. Она без устали катала ее туда-сюда по дорожке. Коляска грохотала. Один раз девочка упала, но не заплакала, а тут же снова поднялась на ноги, даже не заметив, что Франсуа вскочил со скамейки, чтобы ей помочь.
– Смелая девочка, – пробормотал он по-французски, но она его не услышала.
Машины огибали парк; официанты в закусочной напротив разносили минеральную воду и кофе с молоком, посетители грелись в лучах ласкового летнего солнца. Том обернулся, посмотрел в сторону улицы Карно и взглянул на часы.
– Через минуту, – повторила Амелия и положила руку на колено сына.
Они были счастливы рядом друг с другом, и Том с удовольствием наблюдал их вместе. Как ловко Амелия все устроила, подумал он. Джимми Маркуэнд получил повышение и был отправлен в Вашингтон, с прибавкой к зарплате, оплаченными школьными расходами и домом с пятью спальнями в Джорджтауне. Это не могло не убедить его в том, что МИ-6 остается в хороших руках, несмотря на некоторые предрассудки насчет женщины в роли главы Секретной службы. Саймон Хэйнес был слишком занят своим свежеприобретенным титулом, и у него не было времени размышлять над тем, как долго Амелия Левен скрывала от МИ-6 своего незаконнорожденного сына. Джорджа Траскотта перевели на очень высокий пост в отделении МИ-6 в Германии – до того, как он начал задавать неудобные вопросы насчет внезапного появления в Лондоне месье Франсуа Мало.