– Кто сказал, что я бросил Амелию? – Том посмотрел на серую волнующуюся толщу воды, на пену, кипящую возле бортов судна. Как это похоже на Маркуэнда – думать только о деньгах и о том, как прикрыть свою задницу. Бюрократ до мозга костей. – Она рассталась с Франсуа в аэропорту вчера утром. Поцеловала его на прощание и ущипнула за попку. А потом купила себе Hermès Calèche, чтобы утешиться. Теперь она уже должна быть в Ницце. Пусть Найты покатаются возле «Гиллеспи». – Маркуэнд что-то проворчал, и Том понял, что он готов сдаться. – Мне не нужна оплата, – добавил он. – Основную работу я сделал. Если из этого что-нибудь выйдет, сможешь бросить мне кость попозже.
– За кем ты следишь, Том?
– Подожди, пока я вернусь, – сказал Том. – Я же говорю, старый знакомый.
И он отсоединился.
Через четыре часа – Мадлен за завтраком так и не появилась, Люка и Мало Том тоже не встретил – он стоял на солнечной палубе с камерой в руках. Ровно и сильно, как всегда, гудел двигатель. Паром приближался к Марселю. Теперь можно было видеть южный берег Франции, сверкающий в лучах яркого полуденного солнца. Мимо то и дело сновали лодки и яхты. Том стер фотографии номера Мало в «Рамаде», а также фото Амелии у бассейна, и заменил их снимками, которые соответствовали бы интересам и вкусам страдающего от одиночества консультанта по маркетингу средних лет, путешествующего на пароме. Яркие оранжевые спасательные шлюпки, груды мешков с грязным бельем, сложенные под иллюминаторами с облупившейся краской, мотки видавших виды корабельных канатов.
Как только паром пристал к Марселю, Том, как и другие пассажиры без автомобилей – всего их было около сорока, – застрял в тесном и душном коридоре, ведущем к палубе для автомобилей. Ждать пришлось довольно долго. Только когда все машины благополучно покинули корабль, пешим пассажирам тоже разрешили пройти на выход. Том стоял за ирландской парой, которая громко ругалась по поводу опоздания на рейс до Дублина. Очень медленно они миновали покрытый ковровой дорожкой проход и направились к сборному домику в южной части пристани, где сотрудники таможни выборочно досматривали багаж отдельных пассажиров. Том знал, что если DGSE считает его подозрительным, то его обязательно остановят и попросят открыть сумку. Это были азы оперативной работы. Однако он был уверен, что они не найдут ничего, что связывало бы его с Мало. Фотографии были уничтожены, как и чеки Юниака из отеля «Валенсия Карфаген». Если Маркуэнд уладит все с бумажным следом Юниака в Хаммамете, то все будет в полном порядке.