Латеральный обонятельный тракт разделяется на несколько частей, оканчивающихся в лимбических структурах переднего мозга. Нейроны этих структур возбуждаются при поступлении сигнала от обонятельных рецепторов и передают ее частям лимбической системы. Большинство областей проекции обонятельного тракта не принимают непосредственного участия в восприятии запахов, у них другая задача – они строят ассоциативные связи обонятельной системы с другими сенсорными системами при формировании пищевого, полового и оборонительного поведения. Когда происходит активация лимбической системы, это придает обонятельному восприятию эмоциональный компонент, который определяет субъективное отношение к запахам. Поэтому мы и чувствительны к определенным запахам, и поэтому некий запах может мгновенно оживить воспоминания о событии, которое оставило глубокий след в душе, даже если это событие произошло давно.
В начале XIX века появилась концепция модульного мозга – идея о том, что мозг состоит из отдельных компонентов со специфическими функциями. В 1810 году австрийский ученый Франц Йозеф Галль и его ассистент Иоганн Каспар Шпурцгейм опубликовали книгу «Анатомия и физиология нервной системы». Они стали первыми, кто описал функциональную роль коры головного мозга, мозолистого тела и перекреста спинального тракта. Они же создали систему гипотез, которая получила название френологии.
Френология строилась на предположении о том, что, изучив форму и рельеф черепа, можно определить умственные способности человека и качества его личности. В XIX веке френология стала чрезвычайно популярной, причем не только в научном мире: нередко ее идеи появляются в литературе. Только в «Записках о Шерлоке Холмсе», к примеру, они упоминаются несколько раз: то клиент делает детективу знаменитый комплимент: «Ваш череп мог бы стать украшением любого антропологического музея!», то над его надбровными дугами иронизирует злой профессор: вроде как у такого умного человека они должны быть больше.
Как бы то ни было, идеи френологии не выдержали испытания временем: они давно опровергнуты. Однако усилия Галля и Шпурцгейма не пропали даром. Им принадлежит важнейшая заслуга: предположение о том, что специфические зоны мозга имеют конкретные функции. Это они выдвинули идею о том, что различные функции локализованы в определенных отделах мозга, – что и стало называться модульной моделью.
Доступно описать модульный принцип организации можно на примере использования информации или знаний, которые хранятся в головном мозге. Некоторые люди с повреждением головного мозга теряют понятие инструментов, хотя сохраняют понятие животных; у других все происходит с точностью до наоборот. Известны случаи, когда люди, глядя на изображение музыкального инструмента, не могли его вспомнить и назвать, но легко отличали его по звуку. Причем специфические участки головного мозга отвечают не только за осознание конкретных предметов (скрипка, корова, машина), но и за понимание абстрактных понятий (время, длина, высота). Например, известен случай с человеком, который перенес нейрохирургическую операцию по поводу тяжелой формы эпилепсии; хирург дотрагивался электродом до участков коры больших полушарий головного мозга этого пациента, с тем чтобы установить, какие именно зоны не должны быть повреждены. Когда электрод коснулся определенного участка, человек потерял способность судить о размерах: его спрашивали, что больше, пчела или дом, и он не мог дать четкого ответа.