Только я улёгся… А в одиночку на моём «палкодроме» не враз удобно уляжешься — целый час крутился с боку на бок, только пришёл первый сон… что-то такое противное… Тут дверь с грохотом на распашку, стоит мальчишка-сигнальшик. На месте приплясывает — пытается бежать во все стороны сразу, глаза — «рублёвые», орёт с подвизгиванием:
— Тама! Эта! Фанга убили!
Я как спросонок вскочил, на своём лежбище по-волчьи: на четвереньках, голый, спросонок… — так на и него рявкнул:
— Чего?!
А у него за спиной на мой рык Курт ответил. В аналогичной тональности. Хуже: один в один! Как пародист-имитатор. Мальчонка глазами — на меня, на князь-волка… Потом — сел и заплакал. Прямо в дверном проёме у косяка. Голову руками закрыл и рыдает.
Дети, блин. Сопляки, нахрен. Работать — не с кем! А с другими — и вообще не поработаешь!
Хотя причём здесь возраст? Был же случай, когда оператор пульта управления АЭС, взрослый здоровый мужчина, увидев аварийный сигнал, просто ушёл из зала — нервы не выдержали.
Ух и страшен же я… А уж вдвоём с Куртом… Страшнее аварийного ядерного реактора. Но интересно узнать: а чего малой сказать-то хотел?
Еле отпоил мальца. Свежий хренодёр — мощное средство стабилизации детской психики. Как захлёбываться перестал, так, со всхлипами, слезами и междометиями, рассказал. Доставил-таки, свою депешу.
С верхнего конца вотчины, с западного постоялого двора просигналили: пришли какие-то… прохожие? Проезжие? Проплывущие?