— И это уже не рисование? — поинтересовался Чейз.
Он все еще выглядел расслабленным, валясь на белоснежном песке, как обычный человек, решивший позагорать с утра.
— Нет. — Ее голос был похож на скрип двери, хоть и звучал уверенно. — Я скажу, чем мы будем заниматься сегодня.
— Поспорим, я заранее знаю ответ, — пробурчал Чейз.
— Сексом. Я хочу тебя! — вырвалось у Милли. Она была просто в ярости от того, что он опять видел ее насквозь.
Чейз одарил ее ленивым и одновременно удивленным взглядом, хотя, конечно, поражен ее заявлением не был.
— Хочешь секса? — переспросил он. — Иногда, Милли, мне кажется, ты очень узко мыслишь.
— Я серьезно, Чейз. Единственной причиной, по которой мы затеяли эту дурацкую интрижку…
— Дурацкую, да? Я чувствую себя оскорбленным.
— Ты понял, что я имела в виду. Я начала это только потому…
— Ты начала?
— Прекрати перебивать меня!
— Это я подошел к тебе на пляже и пригласил на свидание.
— А я предложила сделку о сексе.
— Здесь я должен согласиться, но это единственное, в чем твоя заслуга.
Она уставилась на Чейза, бледная, с огромными глазами.
— Ладно, суровая женщина.
Чейз поднялся, отвернувшись от Милли, чтобы та не видела гримасы боли на него лице. Новое лекарство не помогло так, как он рассчитывал. Он был сломлен так же, как она! Просто Чейз лучше умел это скрывать.
— Что «ладно»? — неуверенно переспросила Милли.
— Ладно, мы займемся сексом. Думаю, у нас было достаточно времени насладиться предвкушением, не так ли?
— Угу, — нерешительно согласилась она.
— Пойдем, — сказал он и протянул Милли руку.
Она робко взяла его ладонь. Ее глаза все еще были огромными от страха, а белоснежные зубы вновь терзали нижнюю губу.
— Куда мы?
— Я же вроде говорил, что предпочитаю постель?
— Ну да…
— Передумала? — усмехнулся он, зная, что это заденет Милли.
— Нет! Конечно нет!
— Конечно нет, — согласился Чейз, чувствуя, как все внутри ее холодеет, а руки превращаются в ледышки.
Он провел ее обратно в дом, в спальню. Обернувшись прямо перед дверью, Чейз сказал:
— Ты же боишься.
— Да, — вымолвила она.
— Ты опять слишком много думаешь об этом.
— Я знаю.
— Я знаю способ исправить положение.
Он толкнул дверь и потянул Милли внутрь за дрожащие руки. Она чувствовала себя будто в неясном сне.
Сейчас все было совершенно по-другому.
Ее сердце так сильно билось о грудную клетку, что казалось, скоро там появятся синяки. Во рту пересохло, ноги стали ватными. Милли подумала, что еще никогда так не нервничала.
Чейз обернулся к ней. На его лице не было и намека на улыбку.
Ничего не происходило. Милли открыла глаза: