Арава был одним из нас. Он должен был остаться в нашей памяти таким, чтобы ради него самого я его запомнил. Другие должны думать, что он жив. Ни Лаура, ни Мирта, ни Николас, ни Тиео не должны знать о том, что я видел. Их печаль, злоба и сожаление только ухудшат дело. Они ничего уже не могут изменить или поправить. Достаточно и того, что один из нас — я, был свидетелем этого несчастья. Я никогда не забуду этого.
Мирта и Тиео сидели возле рюкзаков, но никто, казалось, не спешил отправиться дальше. Мирта еще не надела свою походную одежду, тем более что она еще не высохла, продолжая висеть на бревне. Она обернула бедра своим парео. Я с обожанием смотрел на ее тело. Мне, показалось, что я никогда не захочу увидеть обнаженным тело Лауры.
Николас прошел мимо нас, даже не поздоровавшись. Он выглядел, таким мрачным, что это обеспокоило меня. Моя подруга спросила у него:
— Эй, привет, Николас, почему ты такой мрачный? Боишься, что какой-нибудь мара на тропе Забвения может изнасиловать или ублажить твою возлюбленную?
Мое сердце упало. Николас ответил резко, повернувшись к ней:
— Ты и твои мара доставляют мне боль, Мирта! Сношайся с ними сама! Мне в высшей степени наплевать на них и на их чертовы обычаи. Я просто хотел, чтобы Лаура была немного осторожнее. Куда она ушла? Почему не возвращается до сих пор? Что она делает? Можешь ты мне ответить на эти вопросы?
Мирта не смягчила своего тона:
— Ну и что с того, что она совершенно не заботится о своей безопасности? Или ты изводишься до изнеможения, заботясь о ней? А может, ей уже осточертело то, что ты все время хочешь знать, где она? А что, если она предпочитает быть свободной?
— Мне надоел твой суровый, менторский тон! пожаловался он.
И сел напротив, почти у ее ног. Он отсутствующим взглядом посмотрел на ее груди, не обращая на них никакого внимания: он пытался увидеть нечто другое, что смутно ощущал и что напрасно старалась отрицать.
— Свободная? — переспросил он. — А разве она не свободна? Я не ставлю перед ней никаких границ, никакого выбора.
— Вот и прекрасно, — сказала Мирта. — Но этого недостаточно. Если ты действительно хочешь доказать свою любовь к ней, то знай, когда она хочет побыть одна. Покажи, что ты способен обойтись без нее. Научи ее обходиться без тебя.
Он продолжал отсутствующе смотреть на нее. Она не дала ему возможности для отступления:
— Лаура не будет свободна, пока ты следишь за каждым ее шагом. Свобода не переносит покровительства. Единственное, в чем нуждается свобода, — в еще большей свободе. Жизнь — это всегда опасность, это всегда риск.