— Филиппины — прекрасные острова.
— Я не знаю, — заметил Артемио, — других таких островов.
— Чем вы зарабатываете на жизнь?
— Я художник-дизайнер.
— Женской одежды?
— Да.
В разговор вступила Лаура:
— Но вы же не гомосексуалист?
Он с сожалением вздохнул.
— Вероятно, поэтому я не пользуюсь успехом.
Он скорчил смешную гримасу, и мы все дружно рассмеялись. Но мне не понравилось, что Лаура считает всех дизайнеров женской одежды голубыми. Такой девушке, как она, — не пристало подразделять людей на какие-нибудь группы или классы, даже в шутку.
— А как же мы спустимся туда на машине? — поинтересовался я.
— Специальный проезд для джипов, — успокоил меня Артемио.
Так называемый проезд оказался сделанной из бамбука решеткой, перевязанной лианами и прикрепленной к земле деревянными колышками. Зигзагообразный спуск был узким, как лестничный пролет. Его поверхность была скользкой из-за комков красноватой земли, обрезков растений с толстыми листьями и ветвей карликовых деревьев, из которых проступал сок, похожий на сперму, что сразу же заметила Лаура. Она счастлива, узнать, что у деревьев, как и у мужчин, эякуляция в начале дня самая густая и, как она надеется, самая качественная. Она подчеркнуто выразительно заметила, делая своеобразный комплимент Артемио:
— Именно поэтому ее нужно пить.
Ее голос прозвучал с явным сожалением:
— Как жаль, что я не смогла попробовать ваш сок!
Оказалось, что он вполне разделяет, ее сожаление. Она горячо расцеловала его и пообещала:
— Завтра!
Автомобиль, как своеобразные сани, то и дело скользил в разные стороны, так что наши сердца не раз уходили в пятки. Тем не менее, мы как-то ухитрились благополучно спуститься вниз на всех четырех колесах.
Дом был четырехугольным и маленьким, до пяти-шести метров в длину и четырех в ширину, из пластика, за исключением крыши, которая была свита из растительных волокон. На одной стороне строения находилась терраса, и я с удовольствием отметил, что каждая ее колонна представляла собой фигуру, искусно изображающую ту или иную сексуальную позу — тщательно сделанные детали этих фигур попеременно включали фаллосы в виде копьев и влагалища в форме оврагов или ущелий.
А что касается сада из орхидей Родригеса, то Артемио не обманывал: он украшал края холма, как витражное оконное стекло. Каждое растение отличалось особым цветом и рисунком, усиливая впечатление от сада. Подобных цветов мне никогда еще не приходилось встречать.
Как только я заглушил двигатель джипа, Артемио объявил:
— Кажется, мой друг отсутствует. Но его дом всегда открыт для друзей.