— Ты — кладезь мудрости, Мирта.
— С чего ты это взял! — рассмеялась она. — Я себе не принадлежу. Я живу только интересами тех, кого люблю. И я нахожу, что только они всегда правы. Всегда правы.
Она покрыла мои глаза и губы быстрыми поцелуями. Я почувствовал себя намного лучше и с радостью подумал о Натали. Я освободил себя от нее и сказал:
— Я люблю тебя, Мирта, потому что ты веришь в дружбу.
— А я не должна любить тебя, — ответила она, — потому что ты веришь в мифы.
Она положила обе руки мне на плечи, заставила опуститься на колени и лечь на землю, очень близко к огню. Пламя продолжало подниматься вверх и освещало уголок, который мы освободили от сухих ветвей кустарника. Лаура и Николас не изменили своих поз: они спали мертвым сном.
Мирта развязала саронг, который я спустил ей до ягодиц. Я вытянулся на спине, а она стала рядом на колени. Лицо ее было повернуто к огню: его отблески играли на нем красновато-коричневыми бликами, и это делало ее еще прекраснее, если это вообще возможно.
Губы Мирты приняли, форму, способную в совершенстве удовлетворить мою страсть. Вряд ли мне удастся когда-либо найти еще такое место, где я бы получил наибольшее удовлетворение. В такие моменты, я знаю это… я привык к этому, и у меня нет угрызений совести по поводу этого… я становлюсь чудовищно несправедлив к промежности как Натали, так и Мирты: для меня существует только этот чудесный, потрясающий рот! Эти губы не только округляются, защищая от зубов, могущих причинить мне боль, но и придают пульсации моей крови новый ритм, абсолютное томление. Их давление различное, в нужный момент они усиливают или ослабляют охват, и мое наслаждение удваивается. А позади них находится не знающий усталости язык, лижущий, всасывающий в самое нёбо, чья твердая поверхность и нежная слюна заставляют меня трепетать.
Она улавливает момент, когда я жду новых ощущений, более определенного наслаждения, и изменяет позицию. Она укладывается параллельно моему животу, так что ее рот скользит вдоль моего фаллоса во все увеличивающемся темпе. Одновременно ее рука начинает совершать вращательные движения у основания пениса, увеличивая в одно и тоже время давление, предохраняющее от преждевременного извержения спермы и одновременно стимулируя его.
Теперь Мирта двигает губами взад и вперед в определенном ритме вдоль моего копья. Каждый раз губы на мгновение выпускают его изо рта, а затем жадно, поспешно и чувственно заглатывают, пока он не доведен до последней степени возбуждения. Затем она подводит его прямо к своему влагалищу. Здесь он набухает и становится твердым, как камень. После небольшой паузы губы снова без устали продолжают свою работу.