Как-то внезапно мне стала ясна логическая необходимость, возникло справедливое желание объединить моих двух Мирт с Лаурой. Я смог бы это сделать, если бы держал ее в своих объятиях, если бы удержал ее уста на моих достаточно долго, если бы, наконец, я признался себе, что у меня нет большего долга, чем познать ее, нет большей нужды, чем любить ее лучше. Я никогда не преуспел в действительности, любя тех, о ком думал, что я люблю их, если бы не был способен сделать Лауру и себя неразделимой парой. Каждая любовь — необходимое и достаточное условие всех других.
Я взял пенис в руку, чтобы предложить его моей любви. Она прошла в каких-то нескольких шагах, не заметив меня.
Что это означало? Я знал, как надо ждать ее. Ожидание — безупречный способ добиться любви.
Я прислонился к покрытому мхом стволу дерева.
Мой член будет сохранять стоячее положение столько, сколько она будет не замечать моего присутствия. Моя собственная ласка предохранит меня и поможет не забыть ее. И как бы долго она не шла ко мне, никогда не будет поздно для нашей любви.
На расстоянии моего голоса она прыгала с камня на камель, радуясь прогулке слишком сильно, чтобы нуждаться в словах, друзьях или аудитории.
Она продвинулась к самому дальнему краю водопада, вращая своим зеленым саронгом на вытянутой руке для того, чтобы сохранять равновесие. Внезапно она споткнулась, ухватилась за ветку, полоска материи выскользнула из ее руки и упала на пороги, потонув в струях воды…
Очаровательный смех Лауры не успокоил моего волнения. Она наклонилась над водопадом на цыпочках, не боясь головокружения. Я прекратил делать непроизвольные движения, не собираясь показывать, что я такой же беспокойный влюбленный, как и Николас. Она хотела быть свободной, она имела право быть свободной, даже убить себя, если захочет.
Казалось, она преувеличивает свою безопасность, кружась и танцуя на самом краю пропасти. Она наклонилась вперед, зачерпнула воды и встала, вырвав с корнем растение с длинными стеблями. Потом она подняла руки и начала свой медленный танец снова, махая растениями над головой, как дирижерскими палочками. Так мара (настоящие мара, а не те, что изображены на фотографиях у Олсена!) делают в своих ритуальных танцах. Даже ритм ее ног и движения тела напоминают их. Поразительно!
Я слышал, как она поет и смеется от счастья, прерывая свои движения возгласами:
— Трахай меня! Я знаю, как довести себя до любовного исступления.
Она выбросила растения в пропасть и возобновила дикий танец. Но теперь уже не удовлетворяясь символическими жестами. Ее пальцы возбуждали соски ее грудей с удивительной виртуозностью, а затем и клитор, пока ноги скакали на скользком спуске.