— Долго вы еще там будете?
— Еще пару недель.
— Что, если там объявится ФБР?
— Сядем им на хвост. Мы увидим их, когда они будут спускаться по трапу самолета.
— Мне становится дурно от всего этого, Де Вашер, — сказал Ламберт.
— Ты думаешь, мне это нравится, Олли? А что нам остается? Сидеть сложа руки и ждать, пока они наговорятся? Хватит, Олли, все мы люди. Я был против, но Лазарев сказал — сделай. Если ты хочешь поспорить с ним — давай, вперед. Потом твое тело тоже кто-нибудь найдет. А эти двое занялись не тем. Они должны были вести себя тихо, кататься на своих красивых машинах и играть в больших юристов. Нет, им захотелось почувствовать себя святыми.
Лок закурил сигарету, выпустил струю дыма в сторону Де Вашера. Разговор на секунду прервался, пока дым не рассеялся. Де Вашер бросил на Лока взгляд, но не сказал ни слова.
Ламберт поднялся и опустошенно уставился в стену.
— Зачем ты позвал нас? — спросил он.
Де Вашер глубоко вздохнул.
— Чикаго требует поставить на прослушивание домашние телефоны всех некомпаньонов.
— Я говорил тебе, — сказал Ламберт Локу.
— Это не моя идея, а они начинают давить. Там наверху они становятся все более нервными, поэтому и перестраховываются. Нельзя их в этом винить.
— Не кажется ли тебе, что это может завести слишком далеко?
— Согласен, это абсолютно бессмысленно. Но Чикаго думает иначе.
— И когда? — спросил Лок.
— Где-то на следующей неделе. Это займет несколько дней.
— Слушать будут всех?
— Некомпаньонов — всех. Так было сказано.
— И Макдира?
— Да, и Макдира. Я почти уверен, что Тарранс будет пытаться вновь, и на этот раз он может попробовать начать снизу.
— Я видел Макдира сегодня утром, он пришел раньше меня.
— В пять тридцать две, — уточнил Де Вашер.
Университетские конспекты были сметены на пол, и всю поверхность стола заняли документы из папки Кэппса. С обеда Нина принесла ему бутерброд с курятиной, и он съел его, вчитываясь в лежащие перед ним бумаги, в то время как Нина разбирала кучу на полу. В начале второго Уолли Хадсон, или Дж. Уолтер Хадсон, как было написано на его фирменном бланке, явился для того, чтобы начать с Митчем подготовку к сдаче экзамена. Хадсон был специалистом по контрактам. Он уже пять лет работал в фирме и был в ней единственным выходцем из Вирджинии, что сам он находил несколько странным, поскольку, по его мнению, вирджинская юридическая школа являлась лучшей в стране. Последние два года он занимался разработкой нового курса по контрактам, которые составной частью входили в экзамен. Уолли не терпелось опробовать свое детище, и тут как раз подвернулся Макдир. Он вручил Митчу сброшюрованные тетради, пачку толщиной сантиметров десять и весом не менее папки Кэппса.