– Она бредит и не понимает, что говорит и что делает.
Ник увидел серебристые капельки пота, выступившие на ее виске, когда она, совершенно обессилев, повернулась к нему и взглянула ему прямо в глаза:
– Пожалуйста, не надо… делать это со мной.
И эта душераздирающая мольба, вырвавшаяся из уст такой женщины, как Пия, была последней каплей, переполнившей чашу его терпения.
– Стоп! Остановитесь! Ее сердце может не выдержать!
– Ее надо быстрее согреть. Внутривенное вливание – самый действенный способ. Если мы не сможем найти у нее вену…
– И это все? Больше ничего нельзя сделать? – Голос Ника звучал так, будто он проглотил лезвие бритвы.
– Единственный выход – если вы ляжете вместе с ней. И крепко обнимете ее. Возможно, на это уйдет больше времени, но это поможет.
Отлично. И почему он сам не догадался об этом?
– Это надо было сделать еще десять минут назад, – проскрежетал Ник сквозь зубы. Одним резким движением он скинул с себя пиджак и бросил его на кресло.
– Мы не думали, что возникнет такая проблема, – сказала второй врач.
Высокая рыжеволосая женщина уставилась на его руки, когда он рывком расстегнул манжеты на рубашке и сорвал ее с себя. Скинув ботинки, Ник стал снимать с себя брюки, а врач не сводила глаз с его накачанных бицепсов и широкой груди.
Сдерживая дрожь, причиной которой могло быть лишь то, что он полночи провел на сорокаградусном морозе, Ник уставился на Пию, лежавшую на кровати с закрытыми глазами.
Раздеваться догола или нет?
Сейчас она ничего не осознавала, после пробуждения она может испугаться, обнаружив себя в его объятиях. Она подумает, что он воспользовался ее беспомощностью. А он совсем этого не хотел.
– Оставить ли на ней трусики и бюстгальтер?
– Они из очень тонкой ткани, поэтому не имеет значения.
– Теперь ваша помощь не нужна. Вам нечего смотреть, – прорычал Ник, грозно взглянув на врачей.
Он проводил их до двери, с досадой отметив про себя, что рыжеволосая девушка пожирает его глазами. Ну почему Пия не смотрела на него так? Тогда, возможно, она не уехала бы без него этим утром, а он не позволил бы ей подвергать опасности свою жизнь.
Закрыв за врачами дверь, Ник вернулся к кровати. Осторожно откинув одеяло, Ник залез под него. Он старался ни о чем не думать, не представлять себе ее округлых форм. Слава богу, что он оставил на ней нижнее белье, иначе ему сложнее было бы справиться с собой. Нельзя медлить ни секунды, его тепло должно проникнуть в ее тело, сохранить ее жизнь.
Внезапно Ник остановился. Что он делает? Спасает дочь человека, отнявшего жизнь у его родителей и чуть не убившего его самого. Он мог бы сделать то же самое с Зевсом, заставить его испытать такую же боль. Око за око, зуб за зуб. Но он не поступит так бесчеловечно.