– Нет, нет, пожалуйста, оставьте меня!
Яркий белый свет проникал сквозь ее закрытые глаза. Голоса. Крик ее матери. Пия знала, что у матери истерика, помутнение разума от опиума, и эта паника передавалась и ей.
Карл заорал:
– Нам надо бежать: они пришли за нами!
Пия услышала, как выдвигаются ящики, и у нее подкосились колени. Дилеры пришли взять деньги за наркотики.
– Это она виновата, черт возьми, твоя бестолковая дочь. Ни на что не способна. Она не отнесла деньги.
Нет, нет! Когда она пришла, чтобы отдать деньги, они захотели получить от нее не только выручку, и она убежала.
– Давай отведем ее к Мериси, пусть он заплатит алименты за все семнадцать лет, а мы исчезнем.
Пия замерла, прижав ухо к замочной скважине, и земля зашаталась у нее под ногами. Алименты. У нее был отец?
– К Зевсу? Нет, Карл, он убьет меня.
Голос матери дрожал. Пия пришла в ужас.
– Он не знает.
Убьет ее? Это было хуже, чем этот кошмар.
Пия стала царапаться в дверь, ломая ногти. «Не оставляй меня здесь, мама. Возьми меня с собой. Пожалуйста, я исправлюсь. Я буду хорошей – делай, что хочешь. Только, пожалуйста, возьми меня с собой».
А потом они ворвались в комнату Пии, схватили ее, а она извивалась и царапалась, пытаясь укусить руку, которая так больно вцепилась ей в плечо.
– Нет, нет, оставьте меня!
Большая рука ударила ее по щеке, но Пия продолжала царапаться и шипеть, словно разъяренная кошка, спасающая свою жизнь. И лишь когда холодная игла проткнула ее руку и леденящая жидкость проникла в кровь, Пия затихла, перестав чувствовать боль.
Она лежала на его кровати – бледная, полуобнаженная, прикрытая теплым одеялом – и говорила что-то отчаянным и отрывистым голосом. Ник понял, что ее мучают воспоминания.
Ник не мог стоять на месте. Он ходил взад-вперед по комнате, слушая ее прерывистое дыхание и крики. Ему надо было раньше найти ее. Еще один час на озере, в ледяном плену – и она бы умерла. Переохлаждение было очень сильным, и если она не успокоится и не позволит поставить себе капельницу…
Боже, Пия казалась такой беззащитной. Ник не понаслышке знал о том, что это такое – ощущение парализованности.
– Сделайте что-нибудь, ради бога!
Мужчина, назвавшийся главным из двух медиков, еще раз попытался удержать ее руку, но это ему не удалось. Пия была охвачена страхом, ее тело страшно напряглось, и вену на руке невозможно было найти.
Она плакала, вспоминая свою мать, потом заговорила о Мериси, Зевсе, – и этот кошмар был настолько личным, что Ник не мог больше это терпеть. Она не должна раскрывать свою душу в таком болезненном состоянии перед совершенно незнакомыми людьми.