Холли никогда не любила пристани. Она всю жизнь прожила в Кунаварре, недалеко от местного пляжа, и ей нравилось побережье. Но ее пугали скрипящие деревянные пристани и трещины между досками, через которые виднелось пенистое море. Ей не нравилось ходить по шаткому настилу, потому что казалось, будто земля уходит у нее из-под ног.
Но она ни за что не признается в этом Франко, идя с ним по пристани. Она засунула руки в карманы куртки, но не только из-за боязни, что Франко схватит ее за руку. Она внимательно смотрела себе под ноги, стараясь наступать на менее изношенные доски.
В конце пристани она схватилась за поручень, несколько раз вздохнула, чтобы успокоиться, и закрыла глаза.
Франко коснулся рукой ее плеча:
– Вы хорошо себя чувствуете?
Холли отшатнулась и открыла глаза, в которых читался страх:
– Я в порядке.
– Вы уверены?
Секунду помедлив, она облизнула губы, потом слабо улыбнулась:
– Конечно, я уверена.
– Вы не выглядите так, будто у вас все в порядке.
Она избегала его взгляда.
– Ну, я не люблю пристани. Вот и все.
– Почему?
– Мне не нравится, когда идешь по деревянной пристани, а у тебя под ногами видно море. Доски и ржавеющие болты скрипят, и возникает ощущение, что, если я что-то выроню, оно упадет в океан и я больше никогда это не увижу. – Она с трудом переводила дыхание, умоляюще глядя на Франко, прося его понимания.
– Вы умеете плавать?
– Конечно, я умею плавать! Мне просто не нравится, когда под ногами скрипят и качаются доски.
– Вы хотите вернуться?
В ее глазах читался страх. Она подняла руку, прося Франко подождать, а потом снова вцепилась в поручень:
– Нет! Еще нет. Дайте мне пару минут. Я скоро успокоюсь.
Он присел на корточки у поручня рядом с ней, глядя на волнорез, который в сильнейшие шторма защищал рыболовный флот. Кто бы мог подумать, что эта Заклинательница виноградных лоз боится такой ерунды, как пристани.
– Почему вы согласились приехать сюда, если боитесь пристаней? – спросил Франко. – Отчего вы не предупредили меня?
– Я не хотела, чтобы вы знали.
– Почему нет?
– Я не желаю, чтобы вы считали меня жалкой.
– Жалкой я вас не считаю.
– Ну да. Взрослая женщина боится какого-то глупого строения на пляже. В этом нет совсем ничего необычного!
– Я говорю правду, Холли.
Она посмотрела на него, будто проверяя, не пляшут ли веселые искорки в его глазах, потом снова уставилась на море. Прошла минута, прежде чем она заставила себя говорить:
– Однажды, когда я была маленькой, меня привели сюда бабушка и дедушка. Я принесла с собой любимого плюшевого медвежонка. Я размахивала им, держа в руке. Дедушка держал меня за руку и тоже ею размахивал. От внезапного порыва ветра плюшевый медвежонок выскочил у меня из рук, провалился между досками и упал в море. Я смотрела, как он тонет, и не понимала, почему никто его не спасает.