Хлоя ничуть не удивилась тому, что «приглашение» по сути сводилось к необходимости присутствовать на празднике. Аден остался в кроватке во дворце; обе его няни не сводили с него глаз. А Хлое пришлось надеть единственное платье, которое нормально сидело на ее раздавшейся фигуре, и забраться в лимузин Саида. Не то чтобы она имела что-то против лимузинов. В других обстоятельствах проехать в лимузине было бы здорово. Но тяжеловесные манеры Саида в сочетании с давящей теснотой в автомобиле не давали ей радоваться.
То, что в такой большой машине ей было тесно, многое говорило о том, насколько устрашающее впечатление производил на нее Саид. Все дело во власти и в том, как он наслаждался ею без всякого смущения. Хлоя боялась того, что может произойти, если ему отказать. Если он почувствует угрозу. На что он пойдет, чтобы вернуть власть? Замахнется на того, кто слабее? Будет наслаждаться мольбами женщины? Тем, что держит жизнь слабого в своих руках? Таким был ее отец. И хотя Хлоя знала, что не все мужчины одинаковы… мужчины, которые ценили власть, которые были такими откровенно доминирующими, посылали ей сигналы опасности.
— Видите? Теперь у них есть надежда. — Голос Саида прозвучал удивительно мягко.
Хлоя посмотрела в окно. Люди вышли на улицы не в порыве страстей; они величественно выражали любовь к своей стране. Они несли цветы в память о погибшей царственной чете. В подарок маленькому принцу.
— Да, — сказала она сдавленно.
Саид сидел, сложа руки на коленях. Люди на улицах махали ему, но Саид не отвечал им. Хлоя нажала кнопку на окне лимузина, ожидая, что сейчас ее отчитают. Но он ничего не сказал. Тогда она высунула руку в окно и помахала. Величественная серьезность сменилась радостными криками; на лицах людей Аттара, прежде выглядевших потерянными, расцвели улыбки. Хлоя вопросительно посмотрела на Саида.
— Вы спасли их будущего правителя, — сказал он. — Они любят вас.
— Как странно, когда тебя любят за то, что ты не делал.
— Но вы действительно его спасли, — сказал Саид странным тоном, словно только сейчас осознал то, о чем говорит. — Вы его выносили. Дали ему жизнь. Без вас его бы не было.
— На моем месте могла оказаться любая женщина.
— Но это сделали вы.
Правда. И теперь эта правда разрывала ее на части, кусок за куском, медленно и болезненно. Ее планы на жизнь были идеальны. Они ее полностью устраивали. А теперь все изменилось.
Она никогда не обретет такое полное удовлетворение в прежних образах будущего. Было время, когда от мысли о том, как она получит докторскую степень, ее охватывало такое счастье, что больше ничего в жизни не было ей нужно. Проводить дни, читая лекции по любимому предмету, а после занятий изучать все, что можно, раскрывать новые теории, доказывать или опровергать их… Когда-то этого было более чем достаточно.