Ясмина выгнулась в его руках, пламя гудело в её крови, и безумный ток крови оглушал, оставляя только срывающийся от страсти голос этого мужчины. Внутри всё звенело, натянутое, как струна, откликаясь на малейшее касание его рта и рук сладкой, на грани боли, дрожью. Какая-то часть её души, что спала все эти годы, встрепенулась и устремилась навстречу каждому прикосновению именно этого мужчины. Да, Ясмина хотела его рядом, на своей коже и глубоко внутри себя, её мозг взрывался калейдоскопом картин их безумного секса. Закрыв глаза, она видела их, тесно переплетенных в отблесках пламени камина, мощные, ритмичные движения огромного тела Раэма, его вздувшиеся, напряженные мышцы, покрытые смуглой, мокрой от пота кожей, его искаженное острым наслаждением лицо и пылающие глаза, впитывающие каждую сладостную судорогу её тела. Видение было настолько четким и ярким, что Ясмина различила тени сплетенных в страсти драконов, падающие от их с Раэмом на противоположную стену.
Хлопок входной двери прозвучал как выстрел. С утробным рыком Раэм отступил, опуская её на пол.
- Повелитель, машина готова, мы можем ехать, - Кириш лишь раз взглянул на их горящие лица и опустил глаза.
Ясмина, мгновенно очнувшись от чувственного дурмана, впилась напряженным взглядом в лицо Раэма в ожидании его решения. Он, тяжело дыша, смотрел на её губы, не встречаясь с глазами. Тягостное напряжение повисло в воздухе.
- Мы никуда не едем. Ты свободен на сегодня, Кириш, - низким хриплым голосом сказал Раэм.
- Но, повелитель.
- Я сказал, свободен! - рявкнул мужчина.
Кириш молча склонил голову и исчез.
- Спасибо, - прошептала Ясмина.
- Заткнись, - прошипел Раэм и поднял на неё горящие яростью глаза. - Ты заставила меня продемонстрировать слабость перед моим воином. Ты выставила меня слабаком, простившим тех, кто нанес мне смертельное оскорбление. Надеюсь, ты довольна? - буквально выплюнул он и, развернувшись, ушёл из кухни.
А Ясмина ещё долго стояла у стены, дрожа как в ознобе и понимая, что сейчас произошло нечто невиданное.
Раэм Дараисский
Раэм метался по двору коттеджа, и жгучая ярость струилась по его венам вместо крови. Как он позволил Карибе сделать это с собой? Столько лет он боролся в себе с этой разрушающей зависимостью. Столько лет поисков, во время которых он разжигал в себе ненависть к непокорной жене, убеждал себя, что сможет противостоять той власти, что обрела она над ним. И вот лишь одно касание её рук и губ, и он готов упасть на колени, упиваясь счастьем, отдавая ей власть над собой, прощая всё, смиренно кладя к её ногам свою душу ради возможности прикасаться.