Так и случилось. Когда через несколько дней наш дивизион сняли с позиции и отправили на юго-западный фронт, проклятая 15-сантиметровая батарея проснулась снова, засыпала своими снарядами Янчово, разогнала ее жителей и сожгла ее дотла. Остались одни почернелые трубы.
Немцы предупредили нас о переброске… Накануне, когда мы еще ничего не знали, они выставили на своих окопах огромные плакаты:
«До свиданья – на Карпатах!»
Какому служишь королю?
Молви иль умри.
Шекспир
Я стою на самой высокой точке Яворника, на узкой прогалине, которая тянется вдоль всего хребта. Кругом, впереди, позади поднимаются стволы столетних буков, стройные, серебристые, подобно мраморным колоннам древнего храма. Этот лес покрывает морем лесных верхушек все скаты, всю долину, которая отделяет нас от другого хребта Солис и от той скалы, чьи резкие очертания висят в воздухе и теряются в голубой дали.
Позади шалаш, у входа которого красуется надпись: «Штаб 125-го Курского пехотного полка». Там ютятся телефонисты связи с корпусом и батальонами. Левее, под самым гребнем, – орудия взвода Коркашвили, другой взвод, под командой Шихлинского, находится в двух верстах правее нас на том же хребте.
– Вчера, – обращается ко мне командир полка, – мы дорвались до самой их горной батареи, которую мы придушили вашими выстрелами. Даже успели захватить панорамы. Но тут подошли подкрепления, и нам пришлось отступать. Здесь, оказывается, против нас тройные силы. Сейчас – только что – получили приказание из штаба корпуса переходить на другой участок. Наверное, там будем атаковать снова. Мы ведь являемся ударными частями корпуса!
– А мы?
– Вы останетесь здесь, на пассивном участке, с двумя батальонами Грязовецкого полка. Это лучший полк 74-й дивизии.
– Значит, придется занять прежнюю позицию, намеченную для обороны?
– Разумеется, вам уже не придется стрелять по Сохлису на пределе досягаемости… Постойте, что это такое? Ведут пленного!
Действительно, между деревьев показываются наши патрульные. Между ними австриец, который что-то лопочет по-польски.
– Ты где попался? Какого ты полка?
– 126-го пехотного Орловского полка, ваше высокоблагородие!
– Как так? Ведь ты же австрияк!
– Так у них я в 1-м Цесарском; когда меня забрали в плен, то и говорят: «Ты же поляк, тебе все равно за кого драться, за Николая или за Францишку Юзефа. Бери ружье и ступай с нашими». Я и пошел.
– Так ты, мерзавец, дезертир! Тебя расстрелять надо!
– Не могу знать… А тут я отошел немного вперед, где вода бежит по балке, меня и забрали.
– Как же ты сюда попал?