Но погрузиться полностью в учебу Марине так и не удалось.
Вскоре она узнала, что ждет ребенка. Это известие подарило ей столько радости, что все существующие проблемы отодвинулись на задний план, настолько ничтожными и малыми они показались по сравнению с тем грандиозным событием, которое ждало ее впереди. Муфид тоже обрадовался ее беременности. Муж щедро осыпал ее подарками, стал заметно внимательнее и добрее. Только дома бывал все меньше и меньше. Уделяя огромное внимание бизнесу, он целыми днями пропадал на работе. Но Марина относилась к этому с пониманием. Она искренне жалела Муфида. Несмотря ни на что, молодая женщина видела, что отношение к ней заметно улучшилось. Да и свекровь перестала ее грызть, только изредка вздыхала, глядя, как полнеет и хорошеет невестка.
И как будто посылая прощение свыше, на великий христианский праздник Благовещения, седьмого апреля, Господь подарил Марине прекрасного младенца и самое великое женское счастье – счастье материнства. Обессиленная после тяжелых родов, она, затаив дыхание, прижимала к груди маленький комочек, завернутый в белоснежные шелковые пеленки. Слезы радости лились из ее глаз, когда она смотрела, как этот маленький человечек, похожий на нее как две капли воды, посапывая, с упоением пьет из груди молоко. Она не могла дождаться момента, когда этого прекрасного ангелочка увидит Муфид.
Но молодой отец не разделил ее радости. Сдержанно улыбнувшись, он быстро отдал ей первенца и, сославшись на занятость, поспешил на работу. Больше жена его в этот день не видела.
Полная радостных хлопот, Марина поначалу не обращала внимания на косые взгляды свекрови, которые та кидала в сторону Надима (так единогласно на семейном совете назвали ее сынишку). Милый, улыбчивый, не капризный, он почему-то никак не привлекал к себе внимания родных. Казалось, что его просто не существовало. Поначалу молодую мать это удивляло. Потом она решила, что так принято, и еще больше окружила малыша своим вниманием. Теперь она не отходила от него ни на шаг.
С рождением сына Муфид все чаще и чаще задерживался на работе. Внимание, дарованное ей во время беременности, с рождением сына бесследно исчезло. Его уже не интересовала не только жена, но даже сынишка. Казалось, ребенок его даже раздражал. Жалуясь на то, что из-за детского плача он не высыпается, Муфид перешел в другую спальню. После этого они стали видеться еще реже. Да и родня, так искренне ждавшая их первенца, теперь заглядывала лишь по делу. Ни первая улыбка, ни первые слова, ни первые шаги Надима никому не были нужны. Никому, кроме Марины.