Тяжело вздохнув, Марина вопросительно посмотрела на старушку.
– Что такое, Татьяна Федоровна?
– Подойди ко мне! – прищурив маленькие подслеповатые глаза, приказала бабулька.
– Баба Таня, я спешу. Я только на секундочку с работы убежала! – попыталась увильнуть Марина.
– Подойди, говорю! – насупив белесые, выцветшие бровки, повторила старушка.
– Ну, что? – на ходу поинтересовалась Марина.
– Видишь, сумки стоят? Помоги отнести наверх! – властно, по-царски указав перстом на пакеты, лежащие рядом, приказала соседка.
Не теряя времени, Марина обреченно подхватила пакеты и побежала к подъезду.
– Только, пожалуйста, Татьяна Федоровна, поскорее. Я очень спешу! – забегая в парадное, выкрикнула она.
Мигом взлетев на четвертый этаж, положила под дверь бабкину поклажу и побежала обратно. Старушка неспешно семенила к подъезду.
– Пакеты под дверью! – на лету бросила Марина и побежала к дому напротив.
Времени оставалось не так уж много.
Влетев в квартиру, она на ходу побросала одежду и залетела в душ. Нежные, слегка игривые струйки воды полились по телу. Закрыв глаза, Марина смело подставила лицо под воду. Боясь пошевелиться, она чувствовала, как упругие струи уносят с собой часть ее боли. Ласковая чистая вода согревала тело и очищала душу. Постепенно тревога угасала, оставляя в сердце только легкий след постоянной грусти.
Времени копаться в себе больше не было. Главное, чтобы Эдик остался ею доволен. Главное, чтобы ничего не случилось до того, как она будет вместе с сынишкой. А дальше? А дальше – все равно! Можно поменять город, можно сменить фамилию, можно, наконец, уехать за границу! Только эти десять дней продержаться, несмотря ни на что, стиснув зубы и улыбаясь, делать то, чего от нее ждут.
Вызвав такси, Марина подошла к зеркалу и внимательно посмотрела на свое отражение. Стройная и высокая, она обладала изящной девичьей фигурой. Элегантное гипюровое платье нежного розового цвета удачно подчеркивало талию и красивую высокую грудь. Небольшое полукруглое декольте было украшено тонким жемчужным ожерельем. Белые лаковые туфли гармонично сочетались с небольшой сумочкой, сделанной из такой же глянцевой белой кожи.
Тяжело вздохнув, Марина закрыла дверь и вышла из дому.
– Господи, прости меня! – прошептала она и села в машину.